Она могла бы послать от своего имени отряд Белых Плащей, когда узнала о плане Коула, но дело касалось ее лично. Она должна была разобраться с ним сама.
В полумраке перед ней возник полуразвалившийся храм Матери. Лучи света, которые пробивались из разрушенного потолка высоко наверху, освещали одинокую коленопреклоненную фигуру перед алтарем. Над ним висело сердце Похитителя. Каждое биение чудовищного органа гнало кровь в трубы, связывавшие его с Телассой наверху, хотя башни, в которых формировались служительницы Белой Госпожи, сейчас закрыли наглухо. Первое, что сделала Саша, приняв титул. При ее правлении Нерожденных больше не появится.
Капюшон Коула был плотно натянут на голову. Саша знаком попросила Деркина обождать, а затем медленно двинулась вперед по центральному проходу, шагая по упавшей каменной кладке и кускам загнивавших церковных скамей.
Голова Коула чуть шевельнулась, когда он заслышал ее приближение.
– Тебе следует уйти, – прохрипел он. – Здесь будет небезопасно.
– Что ты делаешь? – спросила Саша, хотя уже знала.
Поняла, как только Деркин принес ей новость.
– Осуществляю предначертанное. Я больше не могу убегать от своей судьбы. Похититель мне не позволит.
Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, и она ахнула: лицо бледное, как у призрака, тонкая кожа туго натянута на череп.
– Ты превратишься в чудовище, – сказала она, пытаясь сдержать слезы.
– Чудовище, которое нам нужно, – мрачно ответил Коул. – Савериан не остановится, пока все мы не умрем. Мы не можем победить его. Не сможем, если я не приму полностью того, кто я есть.
– Ты – мой друг, вот кто ты есть, – возразила она. – Мой лучший друг. Единственный друг.
– Мне жаль, – проговорил юноша.
Подняв руку, он положил ее на сердце Похитителя. Его кожа тут же обрела цвет, а щеки – некоторую пухлость – жизненная сила вернулась к нему.
– Мы можем побить его, – умоляла Саша. – Мы побили его однажды – сможем снова! Пожалуйста, Коул, остановись.
– Он убил их всех, – прохрипел Коул.
Его голос начал меняться, превращаясь в холодный и зловещий.
– Кейна и Джерека. Белую Госпожу. Танатеса. Не получится тянуть бесконечно. Пора с этим покончить.
– Коул…
– Тебе и Деркину нужно убираться отсюда. Как только я потеряю себя, я исчезну навсегда. Я не могу предсказать, что станет делать Похититель.
– Ты обещал мне, – напомнила Саша, в глазах которой стояли слезы. – Ты обещал, что никогда меня не бросишь.
Коул дернулся, словно его пырнули ножом.
– Ты теперь – правительница города. Ты во мне не нуждаешься.
– Ты не прав, – тут же сказала Саша. – Ты нужен мне больше, чем когда-либо.
Коул убрал руку с сердца Похитителя, и Саша поняла, что опоздала. Ее друг исчез, в его серых глазах лишь на кратчайший миг оставался отблеск узнавания.
– Убей их всех, – прорычал он.
Этот голос больше не принадлежал Коулу, но скорее отдавался эхом откуда-то из могилы.
Из горла Деркина вырвался вопль ужаса, когда существо, которое было Коулом, извлекло Проклятие Мага и направилось прямиком к Саше. Девушка смотрела, как оно надвигалось, видела лицо, не выражавшее ничего, кроме намерения убивать, а в голове ее проносилась сотня мыслей. Она могла попытаться применить телекинетическую силу, чтобы отшвырнуть его в сторону, но так его остановить бы не удалось. Могла бы бросить в него упавшую каменную кладку, похоронить под грудой обломков, раздавить его тело, чтобы он никогда не покинул храм.
Саша никогда не сделала бы ничего подобного. Не с ним. Она сама бы умерла первой.
– Я люблю тебя, – прошептала она вместо всего этого и стала ждать конца.
Неожиданно привидение, которое было Коулом, заколебалось. Со сдавленным криком оно повернулось и всадило Проклятие Мага в сердце Похитителя, вскрыло его, и поток крови хлынул на алтарь, затопив его. По руинам прогрохотал освобожденный от телесной оболочки вопль, а с Коула опали тени, и в нем умерло зловещее свечение.
И перед ней снова появился он.
В этот ранний час на причалах царила тишина. Было еще по-летнему жарко, и Коул, сбросив плащ, смотрел на гавань, наслаждаясь спокойствием и одиночеством – желанной переменой после безумия недавних месяцев.
Корабли, которые Теласса отобрала у Савериана, стояли в гавани, как безмолвные стражи. Их экипажи составляли невольники, привезенные в город Саверианом. Как ни удивительно, Саша еще не освободила их от рабской зависимости.
Закрыв глаза, Коул наслаждался морским бризом, дувшим в лицо. Каким-то образом ему удалось не поддаться Похитителю.
«Она сказала, что любит меня».
Даварус уничтожил отделенное от тела сердце Бога Смерти. С тех пор бог молчал, но юноша понимал, что Похититель не исчез, он по-прежнему ощущал в себе его сущность. Коул знал, что без сердца, которое могло восстановить его жизненную силу, ему останется только одно: убивать, чтобы выжить. От этой мысли его тошнило. Ему не хотелось убивать. Больше никогда.
Коул заметил, как что-то подскакивает на волнах. Опустив руку, он поднял из воды колесо и с любопытством уставился на него. Оно показалось юноше смутно знакомым.
– У Создателя определенно есть склонность к театральности. Структура никогда не перестает удивлять.
Коул повернулся. Позади него только что появился старый, полный человек в черных одеждах. На его лице доброго дедушки играла дружелюбная улыбка, но что-то в облике незнакомца с ней диссонировало. Внезапно Даварусу стало не по себе, словно по его коже поползли сотни крошечных, невидимых пауков.
– Откуда ты? – требовательно спросил он.
– Да в общем-то ниоткуда, – ответил незнакомец.
Восходившее солнце залило его лицо красным светом.
– Кто ты?
– У меня много имен, и все они неверные. Имена могут быть опасными, ибо знание чего-либо дает власть над ним. Ты можешь знать меня как Мариуса.
– Мариус? – выдохнул Коул. – Лорд-маг Призрачного порта? Я думал, ты мертв.
Он уставился на колесо, которое держал в руках. В воздухе повисла капля воды, застигнутая во время падения. В небе над ними застыла во времени чайка.
– Такой человек, как ты, наверняка понимает преимущества пребывания в тени, – сказал Мариус. – Разумеется, это твоя природа уведомляет о моем появлении.
Коул вгляделся в глаза незнакомца.
– Ты – кровавый маг, – прошипел он. – Ты послал Волгреда, чтобы убить меня!
– Я послал Волгреда, чтобы испытать тебя. Ты, в конце концов, – избранное орудие Похитителя. Каждое орудие время от времени требует заточки.
