Книга Клинок мертвеца - Люк Скалл

Потрясенный командующий стоял, ощущая вкус собственной крови, а его противник поднялся на ноги.

Волк был непреклонен. Он снова бросился в атаку, пробив правым топором сверху, а затем сразу же левым снизу, развернулся и обрушил обратный удар правым топором. Савериан парировал все его атаки, но Волк незамедлительно начал другую комбинацию, значительно сложнее предыдущей, и на сей раз один из его топоров задел грудь Савериана. Доспехи генерала выдержали, но он почувствовал, как под тяжестью удара треснуло ребро.

Раны лысого воина сильно кровоточили. Савериан сплюнул окрасившуюся малиновым слюну и сощурился на этого поразительного человека.

– Кто ты на самом деле? – спросил он. – Скажи мне, чтобы я смог добавить твое имя в список врагов, которых победил.

– Дрянь треплет языком о том, что собирается сделать, – ответил угрюмый воин. – Мужчина делает.

Савериан презрительно усмехнулся.

– Мужчина умирает. Как остальное смертное. Но я – не смертный.

Он рванулся вперед с хрустальным мечом наперевес, собираясь нанести тот самый смертельный удар, который окончил жизнь синеглазого воина, называвшего себя Мечом Севера. Он двигался быстрее любого человека, быстрее всего живого или мертвого. Он был генералом, и в течение пяти тысяч лет его меч отражал все угрозы его народу.

Он почувствовал, как его меч вошел в живот человека. Услышал его резкий вдох, звон его топоров, упавших на пол.

– Теперь ты знаешь, что чувствовал твой друг в свои последние мгновения, – сказал Савериан. – А сейчас умри. Умри, как умер он.

Он надавил, пытаясь загнать меч еще глубже в тело воина, предвкушая, что вот-вот ощутит, как оружие вырвется из его спины.

Но меч не шевельнулся.

Савериан опустил взгляд. Увидел ладони Волка, обхватившие клинок, напрягшиеся бицепсы его рук, которые удерживали меч.

Генерал ощутил на коже горячее дыхание и поднял взгляд. В этот момент зубы воина сомкнулись на его щеке. Волк со злостью дернул голову назад, и Савериану показалось, что оторвалась половина его лица. Он завопил и попятился, выпустив из рук хрустальный меч.

Генерал чувствовал, как кровь льется по его шее, ощущал дыру в щеке. Сморгнув слезы с обсидиановых глаз, он успел заметить, как оружие – его оружие – прорывает ему грудь. Хрустальный меч острее любой стали, острее всего, что можно было отыскать на земле, пронзил серебристую броню, словно бумагу. На сей раз настал черед Савериана охнуть, кровь наполнила его рот и запузырилась наружу.

Волк зарычал, пустив алую слюну, и стал толкать генерала назад, держась дрожащими руками за эфес меча. Назад, к дыре в разбитом окне.

– Ты должен быть мертв, – попытался проговорить Савериан, забрызгав подбородок кровавой слюной.

Он силился вытащить из себя оружие, как это сделал его противник, вырвать меч из тела – но не мог. Единственное, что ему удалось, – сосредоточиться на безжалостном взгляде Волка. Суровые пронзительные глаза отказывались тускнеть, несмотря на бесчисленные раны, покрывавшие его тело.

Взревев, Волк отшвырнул его назад, и Савериан почувствовал, как летит к земле в ливне стеклянных осколков, с собственным мечом в груди, торчавшим подобно восклицательному знаку. Падая, он видел, как уменьшавшийся на глазах воин опустился на одно колено на краю башни, словно за секунду до того, как самому рухнуть вниз.

Он так и не узнает, упал ли его убийца. Последнее, о чем он успел подумать: всего этого просто не могло случиться. Пять тысяч лет лет он был щитом, который обеспечивал безопасность его народа. Пять тысяч лет был мечом, который одолевал все угрозы.

И тем не менее, когда земля бросилась ему навстречу, в его голове отдалась эхом одна-единственная неотвратимая истина. Все умирают…