Её ирония подействовала на Всадниц, как холодный душ в момент оргазма. В руках у женщин одновременно появились мечи, а головы развернулись в сторону Инны, явно намереваясь растерзать еретичку. Потом вспомнили о новых указаниях и замерли в воздухе. Гана с мольбой посмотрела на Владимира.
— Позволь нам казнить для Тебя эту еретичку, Владыка. Она недостойна быть рядом с Тобой…
— Разогнались! Кто здесь достоин, а кто нет, решаю я! Что касается Геллы, то вы её не только пальцем не тронете, но и будете оберегать, как зеницу ока. Даже больше, чем меня — я сам могу о себе позаботиться. Она единственная в этом мире, кто не имеет отношения к Последнему Греху — поэтому, если надо, вы все поляжете, а её спасёте. Ясно?
— Воланд, ты…
— Да, Владыка! — дружно отсалютовали Всадницы и вопрос был решён.
— Отлично. Поехали дальше. Владыкой меня не называть — это раздражает. Просто Влад.
— Да… Влад! — судя по голосам, новому имени теперь тоже предстояло стать сакральным.
— Теперь подождите пару минут. Хребет, расскажи мне вкратце, на что эти девочки способны.
«Хм. Ну, во-первых, они сохраняют все умения, какими обладали при жизни. Начиная от сочинения стихов, и заканчивая снайперской стрельбой. Потом, могут довольно быстро размножаться — чтобы сделать новую Всадницу, достаточно найти любую женщину не старше тридцати лет, и срубить ей голову — мной, или мечом любой из уже существующих Всадниц. Собственно, их клинки являются в определённой степени моими отражениями, хоть и слабыми. Рубят живую плоть, призрачную, большинство твёрдых материалов. Душ, правда, не выпивают, только ранят. Их „кони“ — метаморфируемая субстанция типа силового поля, объёмом до полутора тысяч кубических метров на Всадницу. Может раскаляться до двух тысяч градусов, тогда светится. Предельная скорость полёта — от десяти до двадцати звуковых, это индивидуально у каждой. Сами Всадницы весьма живучи — вырастить новую голову им вообще ничего не стоит, а если уничтожить тело, то голова вырастит новое где-то за недельку. Раны, меньшие, чем утрата конечности или рассечение туловища, вообще игнорируют и заживляют за пару часов. Могут использовать головы для разведки, или в качестве оружия. При поцелуе высасывают жизнь. Скорость реакции тела раз в пять выше человеческой, головы — раз в десять. У голов острота всех чувств невероятная, уступают в этом плане только адским гончим. Тела видят и слышат всей поверхностью кожи, правда, не так остро и лишены обоняния. Не нуждаются в энергетической подпитке, отдыхе, еде, дыхании. Чувствуют друг друга, Хранителя и других участников Дикой охоты на любом расстоянии, могут обмениваться мыслями и синхронизировать действия через Предел. Могут управлять погодой. По базовой комплектации — всё. Особо отличившиеся получали дополнительные способности или артефакты, но это уже индивидуально».
«Сурово…»
«Фигня… Они у нас для красоты были, для эффекта больше. Настоящие боевые твари Предела — это совершенно другая история. Хотя я этим мало занимался…»
— В общем, ситуация ясна. Уточню на всякий случай одну вещь, мы тут как раз обсуждали до вашего появления — никто из вас случайно не знает, где можно найти кокон с драконьим эмбрионом или любой кусочек драконьего тела?
— Я знаю… Влад, — подала голос миниатюрная блондинка, имени которой Хранитель ещё не запомнил. — При жизни у меня дома был гребень из драконьей кости.
— Уже что-то… Где находится твой дом?
— В Ленизаре.
«Хребет?»
«Ни разу о таком не слышал. Видимо, построили уже после моего ухода».
— Нужно срочно достать этот гребешок. По возможности незаметно. У кого есть идеи?
— Могу помочь. Достану из-под земли. Нужен только точный адрес. И место в доме.
— Отлично. Лемарг, тогда и займись этим, хорошо? Девочки, опишите ему, как найти.
Он ожидал, что придётся спорить и убеждать, но существо лаконично отозвалось «Выполняю». Видимо, его хозяин решил, что чем скорее заполучит драконью ДНК, тем скорее получит повод для торга. Клонировать всё равно никто кроме него в этом мире не умел — так почему бы не оказать Хранителю небольшую услугу?
— Хорошо. Продолжай слежение за поверхностью, мы не должны позволить взять себя в осаду вторично. Помощь снаружи вряд ли придёт ещё раз. Гелла, я хочу, чтобы ты познакомилась с девочками. Я знаю, что вы друг другу не нравитесь, но напряжённости в отряде быть не должно. Они временно переходят в твоё распоряжение. А я должен подумать.
На лицах вампирши и Всадниц появилось одинаковое обречённое выражение. Владимир сочувствовал им, но отказываться от своих слов не собирался. Взобравшись на БТР, как Разин на утёс, он уселся на башню в позе роденовского мыслителя и ушёл в воспоминания драков. Во второй раз это получилось несколько легче. Чужие жизни захлестнули его с головой, и это ощущение было далеко не из приятных — океан ненависти и безумия. Однако всё, что удалось извлечь — драки не знали ни о положении, ни даже о существовании коконов. Если бы догадались — перерыли бы весь Носфер, чтобы найти и уничтожить.
«Попробуем подойти с другой стороны. Кому это выгодно? Хребет говорил, что убить Дракона — всё равно, что на Земле погасить Солнце. Если ты не безумный фанатик, то гасить Солнце имеет смысл лишь в том случае, когда ты имеешь возможность его вновь зажечь. Следовательно, кокон мог похитить тот же, кто и начал это дело. А уж совершившего (или совершивших) Величайший Подвиг, драки наверняка должны знать…»
Он ещё не успел довести логическую цепочку до конца, а уже знал ответ.
— Мы побеждаем, — негромко произнёс Терзит. — Трудно поверить, но это так.
Когда два дня назад его срочно избрали канцлером взамен погибшего Совезера, молодой вампир подумал, что это всего лишь способ свалить ответственность за будущее поражение на самого слабого. Ну и заодно, возможно, отвести от себя острие гнева Судии, хотя эта идея и граничила с абсурдом, но чем драк не шутит? Вдруг Он решит покарать глав организаций жёстче, чем рядовых исполнителей? Так пусть все шишки валятся на парня, а мы уж как-нибудь в сторонке сдохнем полегче, побыстрее.
Но Терзит пораженцем не был никогда, и взялся за практически безнадёжное дело со всем жаром тысячелетней молодости. Он объединил амулеты связи в единую систему через круг медиумов, и мысленно переносился с одного фронта на другой, из замков некромантов в бестиарии, из оружейных кузниц на продуктовые склады — налаживая, согласовывая, вдохновляя, запугивая… И заставил-таки шевелиться огромную неповоротливую машину организации, сумел выжать ещё немного сил из магов, монстров, воинов, целителей, простых смертных работников. Даже те, кто ложился на жертвенные алтари, теперь делали это чуть-чуть бодрее, самую малость охотнее — и возможно, как раз этой малости хватило, чтобы склонить неустойчивое равновесие в свою сторону. Конечно, никаких усилий, даже сверхъестественных, не хватило бы, не уничтожь кто-то всю правящую верхушку Храма. Обезглавленные Багровые Огни на короткое время растерялись, и Терзиту этого хватило, чтобы серией стремительных атак отнять у них почти шестую часть окружности Кольца. Причём не какие-нибудь бесплодные земли — а крупные города, сотни тысяч живых людей, которые уже готовы были расстаться с жизнью весьма болезненными способами. Неудивительно, что почти все они они приветствовали Братство, как своих избавителей, и с радостью соглашались работать и сражаться на стороне захватчиков — лишь бы храмовники не вернулись по их души. Разумеется, был некий процент фанатиков, которые уходили в партизаны и с именем Судии на устах дрались до последнего — но с такими Воскресители разбирались быстро и эффективно, благо, опыта хватало.
