и остроты комментирующих чужие слова на экране.
Эта книга написана быстро, что в очередной раз доказывает, что «быстро» не значит «плохо».
Но есть и продолжение: «медленно и мало» не значит — «хорошо». Есть некое предубеждение читателя: ему иногда кажется, что уж если писатель много лет сочинял одну книгу, то она имеет преимущество при выживании.
Нет, преимуществ такая книга не имеет, и литература — не Пенсионный фонд. Стаж в ней ничего не означает.
Очень часто человечество хранит не то что небольшие книги, а книги и вовсе не оконченные. Оборванные, недописанные в силу разных обстоятельств.
Иногда человечество интересуется даже не книгой, а записной книжкой. И писатель в потустороннем мире обиженно разводит руками: «Как же так, а вот тот роман о любви, в котором кровь моего сердца? И вот тот?» Но человечество ничего не отвечает. Оно беспощадно и жестоко, ему не пригодилась ни кровь сердца, ни другие жидкости. Всё растворилось в море слов.
Слов слишком много. Для них нет читателей.
Читатель-Эзоп не придёт пить это море, если даже прекратить течение рек.
Никто не виноват, не мы такие, литература такая.
Институт современного чтения так устроен.
20.02.2017
Трэш и Укбар (об одном ужасном романе Мидянина)
Никого не жалко никого —
Ни тебя, ни меня, ни его.
Сергей Шнуров.
Мидянин. Повелители новостей. — М.: АСТ, 2016. С. 320. — Серия: Легенда русского интернета.
Это настоящий трэш — в том смысле, что стилистически выдержанный. Я полагаю, что в читательских отзывах его много ещё будут сравнивать с Пелевиным. С Пелевиным тут есть какие-то общие черты — более, наверно, с «Empire V» (Он, кстати, в этом году должен появиться в качестве фильма). Почему тут неистребимым очкастым демоном возникает Пелевин — всякая история о том, что мир устроен иначе, хитрым тайным способом, а в серую изнанку буден просто нечаянно просовываются какие-то детали настоящего мира — всегда Пелевин. Всё это меланхолическое и одновременно привязанное к злобе дня: «Инцидент на кладбище Пер-Лашез: мертвецы Парижской коммуны ожили под красным знаменем Советов. Войска и полиция блокировали район кладбища и пытаются зачистить территорию при помощи стрелкового оружия, однако кровожадные зомби дважды прорывали полицейское оцепление, так что парижские власти не исключают возможность массированной бомбардировки с воздуха. Погибли восемнадцать солдат, имеются жертвы среди мирного населения. Ситуация осложняется тем, что зомби, прорвавшиеся через ограждение кладбища, автоматически получают статус беженцев, вид на жительство в Евросоюзе, бесплатное социальное обеспечение и помощь правозащитников. В парижской мэрии полагают, что красное знамя на кладбище было тайком пронесено и установлено последователями культа Вуду из парижских предместий, где велик процент выходцев из Дагомеи и Гаити…»
Далее последует спойлер — и это вовсе не вредит человеку, собирающемуся читать книгу. Как, например, не вредят спойлеры очередным сериям «Бондианы». В общем, понятно, что там будет с Бондом, и известно, что сначала будет маленькое кино, потом песня, а потом первую девушку убьют, а вторая доживёт до титров.
Собственно, книга Мидянина вполне кинематографична — и чрезвычайно похожа на киносценарий: сперва медленно, потом быстрее, затем — плато и всякие ретардации (я посмотрел эти слова в словаре), ну и, наконец, финальная схватка и раздача сёстрам серёг.
Общий смысл тоже угадывается сразу — и книга тут же отсылает к известному фильму Wagthe Dog — то есть, «Хвост вертит собакой» или «Плутовство» (1997). Новости рулят миром, а если новости нет, то её можно создать.
Итак, сюжет заключается в следующем: под районом Останкино сокрыто чудовище вида ужасного. Прямо над его пещерой высится Телебашня, а прислуживают чудовищу многочисленные Повелители новостей (тут автор лихо поминает подлинные фамилии всего телевизионного бомонда). Внутри повествования они имеют другие, подлинные имена, ведут разнузданный образ жизни, такой весёлый, каким его должен представлять далёкий от Останкино, да и вообще от Москвы человек. Кокаин, избыточный и беспорядочный секс, насилие и несчётные деньги.
Время от времени демон из пещеры призывает своих служителей на ритуал (опять избыточный секс), и вот за нарушение ритуала молодую журналистку наказывают, и она во искупление провинности должна выдать демону репортаж особой развлекательной силы, что в конце и происходит.
Особенность этого мира в том, что обычные люди смотрят обычные новости, а посвященные — новости необычные, где магия, вампиры, демоны и прочая посю- и потусторонняя реальность. В этом месте должен был быть старый анекдот про нового русского, который купил барабан Страдивари, потому что Страдивари скрипки делал только для лохов, а для конкретных пацанов — именно барабаны. Но вместо этого уже рассказанного анекдота, нужно вставить меланхолическое замечание о том, что это параллельное телевидение давно уже показывают по всем каналам, и Страдивари на нём куда более редкий гость, чем вампир.
То есть сюжетная конструкция «От нас все скрывают» дополняется тем, что Александр Грин называл «глотанием слюнок в мечтах ресторанно-ювелирного качества»[239].
При этом все герои примерно одинаково отвратительны — просто некоторые внешне красивы, а остальные — просто святых выноси. Так что если в Sincity (2005) были хоть какие-то положительные персонажи, то тут никого не жалко, вовсе никого.
Ну и, наконец, есть третий компонент: как говорят любители компьютерных игр — «локации», а если попросту — декорации в виде реальных московских улиц и ресторанов. Только, разумеется, это Москва с двойным дном — за обыкновенными дворовыми шлагбаумами — скоростные автострады для посвящённых. В каждом канализационном колодце — по демону, а на каждом районе — пирамида смотрящих, рассматривающая людей как «кормовую базу» (я огрубляю).
Надо сказать, что эту конструкцию привёл к нам вовсе не писатель Лукьяненко с его бесчисленными дозорами. Лукьяненко просто угадал спрос на организации — то есть, не на противостояние магических спецслужб, а не печальных героев.
Этот стиль притащил к нам, будто художник Тео Янсен своих шагающих монстров, писатель Булгаков. Вот вам герои, а вот — Москва, с её площадями и памятниками, с улицами и проходными дворами.
И вот именно на этом приёме точных локаций кормится уже ни одно поколение экскурсоводов (да и просто смекалистых юношей, выгуливающих своих подружек от Патриарших до Крымского моста).
А вот дальше начинается зона печали.
Тут извечная беда умного человека, создающего трэш. Вот называет он страшного демона Мабузе — и понятно, что он знает не только Фрица Ланга, но и, поди, Клода Шаброля.
Вот человек делает всё по правилам
