нравственности человека. Во-первых, поступаешь ли ты с людьми так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой («золотой постулат морали»). Во-вторых, коллективистская или индивидуалистическая направленность преобладают в твоем моральном сознании и поведении. В-третьих, насколько сильна потребительская доминанта данной личности в отношении к людям.
Подытоживая анализ особенностей социальной ориентации россиян в постсоветское время, позволим себе небольшое отступление. Первые опросы по данной проблеме Институт социальных технологий проводил в 1992/93 году. В это время среди подавляющего большинства неолибералов господствовало и активно пропагандировалось мнение, прямо противоположное тому, которое сложилось в годы советского строя. Говорилось, писалось, страстно декларировалось, внедрялось в сознание, будто России не нужно сильное государство, будто личность во всем и всегда должна стоять выше государства и общества.
«Величие страны», «держава», «любовь к Родине», «великий народ» объявлялись понятиями «совковыми», отражающими пагубную идеологию советского времени и никак не связанными с истинными, «правильными» настроениями народа. Патриотизм, русская идея, специфика России и вообще всякая российская особливость декларировались как выдумки невежд, ограниченных людей или того хуже – воинственных националистов. Всему этому противопоставлялось «единственно верное» миропонимание – космополитизм.
И вот в это время автор отважился на прогноз о том, насколько долго эти «демократические» представления будут господствовать в нашей элите и когда под давлением общественного мнения она перейдет на другие позиции, чтобы окончательно не сойти с политической арены. Этот прогноз был опубликован в 1993 году в девятом номере журнала РАН «Социологические исследования» в статье «Нравственные коллизии современного российского общества». Приведем отдельные отрывки из этой статьи.
«…в массовом сознании во все большей степени будет проявляться ренессанс патриотической доминанты. Эта тенденция, если она не будет учитываться нынешней политической элитой, приведет к определенному ее отторжению в обществе.
Так, общественное мнение уже сегодня весьма серьезно расходится с нравственной и политической оценкой СССР, часто исходящей от властей и политиков России. Одобряют определение “империя” (в ее негативном звучании) по отношению к бывшему СССР только 5,2 % опрошенных (в основном – публицисты, научные работники, руководители общественных и государственных организаций). Если в 1992 году для 25 % опрошенных распад СССР был проблемой, вызывающей наибольшее беспокойство, в 1993 году уже более половины считали именно это событие главной причиной экономических трудностей, межнациональных конфликтов и других кризисных явлений. А завтра?» И вот что показывают репрезентативные исследования этого «завтра», то есть сегодня, когда пишется эта книга.
По данным исследования, проведенного Институтом социальных технологий в феврале 2005 года, однозначно не одобряют развала СССР 72 % опрошенных. В результате серьезного анализа, основанного на ряде всероссийских опросов, был сделан вывод о том, что со временем отношение к жизни в СССР «смещается у наших граждан скорее к положительному, чем к отрицательному полюсу, и эта тенденция сохраняет устойчивость на протяжении последних 10 лет… Период тотального отрицания советского периода сменился более взвешенным и рациональным подходом в оценке исторической реальности».
Данная тенденция продолжалась в последующие годы, что совершенно естественно. Не понимать этого – значит сознательно или бессознательно разрушать основу российской ментальности. Думается, что чаще всего определенные политические силы делают это сознательно, ибо именно патриотизм во многом определяет «линию раздела» в решении важнейшей проблемы: должна ли Россия, не раздумывая и без всяких оговорок на свою специфику, идти по пути западноевропейской и североамериканской цивилизаций или у нее свой путь к прогрессу, свои особенности понимания прогресса.
Таковы наиболее существенные, на наш взгляд, изменения мировоззренческой и духовно-нравственной составляющих менталитета россиянина, которые произошли за годы жизни его на постсоветском пространстве. Какой вывод можно сделать из проведенного анализа?
Во-первых, несмотря на значительную коррозию многих важных качеств российской ментальности, ее основные фундаментальные характеристики пока сохраняются. Пока… Трудно определить, сколько понадобится времени и специальных усилий, чтобы их разрушить. Во-вторых, можно с большой долей вероятности утверждать, что в мировоззренческом и нравственном сознании россиян будет и дальше возрастать значимость сугубо личностных ценностей за счет коллективистских, общественных, усиливаться примитивно прагматический подход к миру, к людям, продолжится размывание простых норм нравственности («народного пласта» моральности россиян). И если не предпринять серьезных государственных и общественных усилий, специальных мер, все эти изменения могут набрать критическую массу, которая сделает процесс разрушения российской ментальности необратимым.
Непреложной аксиомой остается необходимость серьезного, выверенного учета российской ментальности, особенностей нравственного склада, характера и направленности его изменения в проведении любых социально-экономических, культурных и прочих общественных реформ.
Российский человек и рыночная экономика
Специфика российского общественного мировосприятия в целом, о которой говорилось выше, обусловливает и специфику конкретных, во многом психологических черт, характеристик личности, которые в наибольшей степени связаны с рыночными отношениями. Речь идет прежде всего о своеобразном понимании русским народом сущности труда, собственности, социальной справедливости и соответствующем отношении к ним.
Многие исследователи российского менталитета справедливо подчеркивают, что труд для россиянина часто выступает как прежде всего общественно значимая, а потом уже личностная ценность, как обязанность перед обществом. Служение обществу своим трудом (как и воинское служение) – сущностной мировоззренческий постулат, сформулированный не при советской власти (там им часто злоупотребляли). Это многовековое свойство российской ментальности.
Собственность – также ценность прежде всего общественная (государственная, общинная), служащая всем людям, и уважение к ней проявляется именно в этом ее значении. Для понимания современных трудностей, провалов в переходе России на рыночные отношения, в формировании соответствующего рыночного мышления особую важность представляет именно то, что для россиян частная собственность никогда не носила священного характера. Не будем в данном случае подкреплять это положение высказываниями из книг наших классиков, иначе пришлось бы процитировать чуть ли не всю русскую литературу.
Равенство и справедливость в контексте российского менталитета зачастую, как мы уже подчеркивали, выступают в постулатах стихийного социализма и нередко – уравниловки. То или иное понимание сущности социального равенства – важная доминанта общественного сознания, определяющая не только направленность экономических преобразований, но и преобразований политических.
В исследовании, проведенном Институтом социальных технологий, задавался вопрос: «Что, по Вашему мнению, означает социальное равенство?». И 56 % опрошенных ответили: «Равенство доходов, условий жизни, равенство социального положения». И только чуть более четверти респондентов (27 %) выбрали ответ: «Равенство возможностей для проявления и развития способностей, инициативы, для самоутверждения». Естественно, столь сильно укоренившееся в сознании россиян стремление к уравниловке имеет достаточно большое негативное значение для развития в нашей стране рыночных отношений.
В самом начале 90-х годов по единой программе было проведено совместное российско-канадское социологическое исследование. Социологи задали своим гражданам вопрос: «Согласились бы Вы с тем, чтобы благодаря большому, честному труду талантливого предпринимателя доходы ста тысяч работающих на предприятии людей выросли бы в три раза, а лично у предпринимателя – в десять раз?» В
