там полным ходом начнется подготовка революции, которую невозможно будет остановить.
Дизраэли — человек света, изысканный беллетрист. Его письма — это произведения художника, это фрески, украшающие вход в блестящее будущее, которое он обещает, стоит только королеве подать знак и приободрить его.
Жаль, что в Осборне нет подлинников великих мастеров. Принц Альберт поклонник старых итальянцев, и есть тут несколько отличных копий. «Принц Альберт и его брат Эрнест», картина маслом, собственность молодой королевы Виктории в первые годы брака. Бюсты, скульптурные портреты. Среди них бюст принца Альберта, пришлось задержаться, отдать должное. В приемной зале его же портрет маслом и рисунки самого принца Альберта на темы поэм Гёте.
Положение принца Альберта было довольно неясным, для королевы оскорбительным: он лишь муж при жене-королеве, и это ему давали понять.
Виктория в позапрошлом году потребовала от парламента определить высокое положение своего супруга как принца-консорта, почти равного ей, или, во всяком случае, второго по значению за ней, что теперь исполнено. Видимо, портретами в живописи и скульптуре она объясняет значение принца как государственного лица. Принц Саксен-Кобург-Готский по рождению, миролюбивый немец, он в глазах знати был чем-то вроде приказчика у барыни, которая желала уравнять с собой его положение в глазах окрестного дворянства.
Принц не скрывал, что война против России — глупость. Альберт взял свое: преданностью, отцовской честностью, трудолюбием, влиянием на общество, подавая пример семейной жизни и любви к детям. Известна была склонность английской знати к безобразиям еще с тех пор, когда королева Елизавета I хохотала над тем, как шекспировский Фальстаф обходился камином вместо ночного горшка. Принц Альберт был камертоном тому, что всюду в мире известно, как добропорядочность нравов викторианской эры.
Дворец нов, все заведено недавно, подобрано со вкусом, являясь воплощением государства, семьи и преданности цивилизации. Осборн по желанию Виктории и Альберта построен в стиле итальянской виллы. Залы, комнаты и коридоры Осборна увешаны картинами и уставлены статуями, среди которых довольно много итальянских. Есть отличные картины, исполненные знаменитыми современными художниками. Романтический немец, соотечественник и поклонник Гёте, Альберт со страстью поэта, влюбленного в Италию, много ездил по ней и прекрасно ее знает.
У нас хотят построить новый мир на востоке, перевоспитывая заново Россию в новом виде и в духе миролюбия, как желают высшие умы нашего народа, в чем и мы, их тираны и палачи, ожидающие гильотину, согласны.
Королева стройна и свежа, как и в двадцать лет, она преисполнена красоты и здоровья, которое дается рожающим женщинам. Они сохраняют свою природную силу очень долго, как сама земля. Виктория мила собой, даже при некотором несоответствии сильного носа с коротковатым подбородком, что стало чуть заметней за два минувших года, словно Виктория часто бывает насуплена от забот, нахохлена, как наседка. Но улыбка ее искренна, глаза не обманывают, разговор общий, ничего не значащий, как дань чему-то более глубинному, таящемуся в думах.
Виктория — умная женщина. Ее сильное женское начало в ее походке, в лице, в осанке. Это не всегда утеха для себя, кругом играют на газонах ее дети, старшие мальчики заряжают медные пушки, чтобы показать гостям стрельбу. Ее молодость сохраняет сама природа, как у русской деревенской матери, которая тем здоровее, чем больше работает и чем чаще рожает.
Она без слов и указов провозглашала своим примером новую эпоху семейного достоинства женщины. За это викторианское общество ее высмеивало, винило в лицемерии, но само втайне удобно прятало свои пороки в викторианские наряды.
При этом королева знала, что громадному большинству народа она не пример, английские женщины голодны и многие болеют годами, рано уходят, мрут дети.
Сейчас парламент решает то, что от нее требуют с ножом к горлу богачи и ремесленники. Они требуют больше прав, больше прав! Права человека. Именем голодных они добывают себе преимущества и невиданные в прошлом выгоды. Но они за голодный люд!
Королеву подчиняют этим требованиям подозрительных личностей, сутяжников и стяжателей под видом милости всему народу, и все в восторге от ее благодеяний. Буржуазия впадает в кровавое бешенство во всем мире. Виктория дает этой эре свое имя.
Королева Виктория и сестра царя Мэри были ровесницами, они еще и дальние родственницы, хотя и через разведенную, но все же жену Великого князя Константина Павловича. Всем неприятный царь Николай скончался, но ведь и один из предшественников Виктории не лучше, Георг IV был куда отвратительней Николая. Это не помеха славным потомкам Виктории и Мэри.
Константин — рыцарь для битвы. Уверен ли он в своем воинстве? Разве он не видел того, что бросилось в глаза Гренвилю? Верно ли, что Россия кишит злодеями, помышляющими о терроре?
Принц Альберт показывал парк, шведский коттедж, детские мастерские и окопы. Константину давали почувствовать себя, как в своей семье перед разговором, котором он мог воспользоваться.
Виктория давно знала и благоволила Константину. Начиналось время, когда Виктория входила в силу, ее влияние становилось очевидным. Сейчас России нужен Петр Великий. Но Константин не желал, чтобы парламенту стало известно такое ее мнение.
Великобритания — это мастерские, наполненные аппаратами и узлами связи со всем миром, до гиганта «Великобритания», проложившего кабель по дну Атлантики от материка до материка. Это не земля и не масса народа, а сила, мастерство, изобретательность, которые охватывают проводами весь мир воедино.
Две таких страны могли бы не губить друг друга.
Пока сестра Мэри гостила с дочерью Марусей в Райде, занимая дворец, подготовленный для нее Брунновым, Константин не бывал с нею в Осборне, он предоставлял высочайшим особам, как положено, побыть вместе после долгой разлуки.
Виктория и Мэри — приятельницы в тех пределах, в каких это допустимо для Виктории. Впрочем, она довольно смела и независима от предрассудков в своих привязанностях. А ее дети мило проводили время с Марусей в заботах по бутафорскому хозяйству, болтая по-французски.
Глава 16
ПАЛЬМЕРСТОН
…изворотливого, двужильного неуловимого старого Пальмерстона.
А. Герцен. Былое и думы, т. XI. стр.120.
Виконт высокий, еще хорош собой, не по-летнему одет, явился в строгом сюртуке, острых штиблетах и с белоснежным галстуком, моден и на вид чопорен, его моложавое лицо мягкое, на нем доброе выражение свойственной ему застенчивости.
При фантазии и наклонности к иронии его можно считать похожим на English game cock, английского бойцового петуха старой породы, наносящего смертельные удары клювом, с длинной шеей и с кроткими глазами. Петухи имеют такую маленькую головку, что, кажется, ее нет, и их шея заканчивается клювом и глазами. Шея сильная, комплекция вполне пригодная
