— Я все равно не думаю, что она их распаковывала, — ответил Трэгг.
— Вы можете объяснить доказательства как-нибудь по-другому?
— Хорошо. Я снимаю свои показания насчет того, что она упаковывала вещи в момент смерти.
— Спасибо, господин лейтенант, — поблагодарил Мейсон. — Теперь рассказ обвиняемой не кажется таким уж неправдоподобным. Мисс Килинг могла предложить поиграть в теннис.
— Она бы не стала принимать ванну перед тем, как идти на корт.
— А разве вы не находили в корзине для грязного белья порванный верх спортивной формы с чернильными пятнами?
— Находили.
— Предположим, что в квартиру кто-то зашел уже после того, как мисс Килинг надела на себя спортивную форму, и этот человек полил ее чернилами и порвал форму, а мисс Килинг заперлась в ванной и ждала, пока не уйдет нападавший. Тогда разумно предположить, что она сняла с себя разорванный костюм и приняла ванну, чтобы смыть следы чернил, оставшиеся на коже. Я прав?
— О, конечно, — саркастически заметил Трэгг. — Продолжайте. Вы можете придумать объяснение любой ситуации, конечно, при условии признания таких невероятных вещей. Попробуйте доказать, что кто-то заходил к ней и поливал ее чернилами.
— Я думаю, что сделаю это. Спасибо, господин лейтенант.
— Это все, мистер Трэгг, — подтвердит Гановер.
— Я считаю, что в связи с тем, что мистер Эндикотт хочет получить свой чек назад, суду следует взять двадцатиминутный перерыв, пока секретарь делает фотостат, — заявил судья Осборн. — После этого он будет приобщен к делу в качестве вещественного доказательства, как пример почерка усопшей.
Судья Осборн ушел в свой кабинет. Газетные репортеры, почувствовавшие, что еще одна фотография привлечет внимание их читателей, окружили смущенного лейтенанта Трэгга и защелкали камерами, уговаривая его снова взять в руки предметы женского туалета и попытаться уложить их в форме прямоугольника.
Когда Пол Дрейк встал со своего места в зале суда, откуда следил за развитием событий, Мейсон встретился с ним глазами.
Улыбаясь, Пол подошел к адвокату.
— Ты заставил моих ребят побегать, Перри.
На лице Мейсона было заметно большое нервное напряжение.
— Быстро, Пол, — тихо сказал Мейсон. — Мне нужно, чтобы ты провернул одно дельце.
— Что требуется?
— Нам приходится анализировать самые простые факты. Роза Килинг упаковала вещи, чтобы куда-то уехать, и вдруг она стала их распаковывать по какой-то неизвестной причине. Она дала Ральфу Эндикотту чек на тысячу долларов. Написав Марлин Марлоу, что ее мать — мошенница и что завещание недействительно, она внезапно стала дружелюбной и захотела поиграть в теннис с Марлин. Какие-нибудь идеи у тебя появляются?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Дрейк.
— Никаких сомнений в том, что у Ральфа Эндикотта — непробиваемое алиби?
— Никаких. Я проверял и перепроверял.
— Хорошо. Есть только одно логическое объяснение. Пожалуйста, встань у выхода из зала суда и не уходи оттуда.
— Зачем? — поинтересовался Дрейк.
— Просто встань там и все, — попросил Мейсон. — Тебе не нужно этого делать, пока заседание не откроется вновь, но как только судья Осборн появится из своего кабинета, займи место прямо у выхода, там, где ты сможешь все слышать. И, пожалуйста, оставайся там.
— И все?
— Нет. Здесь есть еще твои люди?
— Пара самых лучших сотрудников.
— Прекрасно. Я хочу, чтобы один из них вручил повестку о явке в суд кассиру того банка, где у Розы Килинг был счет, с которого предполагалось снимать деньги по чеку, тому кассиру, который удостоверял чек и акцептовал подпись Розы Килинг. Необходимо, чтобы твой сотрудник доставил сюда кассира. Еще мне нужны данные по движению денег со счета и на счет Розы Килинг за последние шестьдесят дней. Посади своего сотрудника в такси, и пусть несется в банк, хватает кассира и сразу же везет сюда. Вот повестка о немедленном вызове в суд.
— Будет сделано. Что-нибудь еще?
— Все. Но ты должен стоять у выхода, когда заседание суда начнется вновь, — напомнил Мейсон.
Глава 21
Прошло тридцать минут, прежде чем секретарь вернулся с фотостатом чека. Судья Осборн, которого информировали о задержке, дожидался в своем кабинете, автоматически продлив перерыв.
По окончании тридцати минут он заново открыл заседание и заявил:
— К сожалению, секретарь вынужден был задержаться. Однако теперь у нас есть фотостат удостоверенного чека, который, насколько я понял, вы, мистер Мейсон, хотите видеть в качестве доказательства?
— Да, Ваша честь.
— Хорошо. Фотостат приобщается к делу в качестве доказательства номер один, представленного стороной защиты. Суд постановляет, господа, что при слушании этого дела фотостат будет рассматриваться как оригинал, а сам оригинал теперь можно вернуть мистеру Ральфу Эндикотту.
— Возражений нет, — заявил Гановер.
— Согласен, Ваша честь, — сказал Мейсон.
— Я прошу секретаря вернуть оригинал удостоверенного чека мистеру Ральфу Эндикотту. Пройдите вперед, мистер Эндикотт, и получите чек.
В этот момент Мейсон, который наблюдал за входом в зал, увидел, как появился сотрудник Дрейка вместе с кассиром Центрального сберегательного банка.
Пока секретарь передавал удостоверенный чек Эндикотту, Мейсон вышел из огражденной части зала суда, где находятся места адвоката и прокурора, и направился поздороваться с кассиром.
— Мистер Стюарт Элвин? — спросил он шепотом.
— Да.
— Я хочу, чтобы вы выступили в качестве свидетеля. Учетные документы у вас с собой?
— Да, господин адвокат.
— Подождите, пожалуйста, здесь.
Мейсон вернулся на место и склонился к Марлин Марлоу:
— Марлин, я собираюсь рискнуть. Я думаю, что знаю, что случилось. Нет времени пытаться проверять это.
Она с надеждой посмотрела на своего адвоката. Он выпрямился и обратился к судье Осборну:
— Ваша честь, у меня есть свидетель, которого я хотел бы попросить выступить вне очереди. Мне кажется, что у заместителя окружного прокурора не будет возражений, потому что он тоже захочет его допросить.
— Кто этот свидетель? — подозрительно спросил Гановер.
— Мистер Стюарт Элвин, кассир Центрального сберегательного банка. Именно его подпись стоит на чеке, переданном Розой Килинг мистеру Эндикотту. Я хотел бы узнать у него об удостоверении чека и думаю, что господин обвинитель воспользуется возможностью идентифицировать подпись Розы Килинг.
— Хорошо, пусть выступает свидетелем, — согласился Гановер, а затем добавил с ухмылкой: — Потому что если вы его не пригласите, то это сделаю я.
