и смешно рассказывал о колонии мышей, которую обнаружил на чердаке у одной дамы. Я поздоровалась с Джорджем, который улыбнулся мне из-под своих больших усов. Далма была на кухне с Анной. Увидев меня, она сложила руки на груди и радостно воскликнула, как будто я преподнесла ей подарок:
— Ты его надела! О Ника… Ты обворожительна!
Далма окончательно растрогалась, когда я подошла, чтобы поцеловать ее в щеку.
— Сегодня особый случай, — ответила я, глядя на Анну, которая благодарно мне улыбнулась. — Спасибо, Далма… Нет слов, мне так нравится это платье!
Она покраснела, довольная. Только тогда я заметила позади нее знакомую фигуру.
— Привет, Асия!
Асия, как всегда, выглядела элегантно и утонченно, как принцесса. В ответ последовало неловкое молчание, она опустила глаза и пробормотала:
— Привет.
Впервые Асия казалась не гордой, а… смущенной.
— Отнесу их в машину, — сказала она, кивая на пакеты с сушеными цветами лаванды и жасмина, от которых исходил вкусный аромат. Конечно, подарок от Анны.
— Тебе помочь? — спросила я, шагнув за ней из кухни, и сразу остановилась, услышав сухое «нет».
Изящно переставляя стройные ноги, она дошла до прихожей, на ходу вытаскивая из кармана ключи от машины. И тут что-то привлекло ее внимание. Асия замерла, и я поняла почему: на столике в рамке под стеклом поблескивала фотография Алана. Стекло нужно было заменить: оно треснуло внизу, и взгляд Асии задержался именно на этой трещинке, закрытой тонким голубым пластырем. Голубым, как глаза Алана. Асия медленно повернулась ко мне. Она посмотрела на мои пальцы в цветных пластырях, затем подняла глаза и встретилась со мной взглядом. И в это мгновение я увидела в нем что-то нежное и хрупкое, что-то, чего она никогда раньше мне не показывала. Что-то похожее на раскаяние и боль, но и… на смирение.
Асия вышла, а я вернулась на кухню.
Я наполняла соусник, когда раздался звонок в дверь, кто-то пошел открывать.
— Ну вот и готово! — раскрасневшаяся от жара духовки, Анна приложила ладонь ко лбу; пирог выглядел великолепно. — Ника, сбегаешь проверить стол? Мы ничего не забыли?
В гостиной царил полный порядок. Возвращаясь в кухню, я замерла.
В дверь звонила не Асия, а Аделина. Мягкие светлые волосы выделялись на фоне стены, должно быть, она только что сняла пальто, но из-за угла мне не удавалось хорошенько ее разглядеть.
— Ты постоянно смотришь на меня так.
— Так? — переспросил низкий голос.
Я насторожилась. Ригель! Это он открыл дверь и теперь надменно смотрел на нее.
— Так, как будто я всегда появляюсь некстати, — сказала Аделина с натянутой улыбкой. Ее ясные глаза смотрели на него одновременно и насмешливо, и участливо. — Ты просил меня держаться подальше, что я и делаю. Всегда так делала. Правда?
Что она имела в виду? Подальше от чего? Они обменялись долгими взглядами, прежде чем Ригель опустил голову, и в глазах Аделины появилось выражение, которое я не могла истолковать. Тоска по теплу и сочувствию? То, чего Ригель не замечал или намеренно игнорировал? В отличие от меня. И снова я почувствовала, что не знаю чего-то важного, поэтому не понимаю, о чем они говорят…
За черными глазами Ригеля скрывался недоступный для меня мир. Душа, которую Ригель никому не позволял увидеть. Тогда почему Аделина говорила с ним так, будто хорошо его понимала?
О чем она знала?
В этот момент меня заметили. Глаза Аделины встретились с моими и вспыхнули. Казалось, они спрашивали меня, что именно я успела услышать, поэтому я смутилась и почувствовала себя лишней. лишней.
— Ника, — Аделина нерешительно улыбнулась, — привет!
— Привет! — сказала я, стараясь унять удары растерянного, сбитого с толку сердца.
Аделина подняла пакет.
— Я принесла торт, — смущенно сказала она. — Хотела купить цветы, но отказалась от этой глупой идеи, раз Анна цветочница.
Аделина подошла ближе, посмотрела на меня и мило улыбнулась.
— Ты замечательно выглядишь, — прошептала она, как будто я была самым красивым цветком. Я проследила за ней глазами, пока она шла в гостиную, а когда повернулась, рядом с собой обнаружила Ригеля. На мгновение я забыла, что хотела ему сказать. Ригелю шел строгий наряд, в нем он казался еще более обольстительным: темные брюки и белая рубашка, которая безупречно облегала его грудь.
Он стоял очень близко, я подняла на него раскрасневшееся лицо, совершенно растерянная. А Ригель, похоже, чувствовал себя уверенно и свободно, как человек, осознающий беспощадную силу своей красоты.
Он отступил на шаг, склонил голову и оценивающе осмотрел меня с ног до головы. Кажется, он собирался что-то сказать, но потом, словно проиграв битву с самим собой, плотно сжал губы. Интересно, почему он всегда так на меня смотрел? Ригель как будто что-то кричал мне и в то же время умолял меня не слушать его и не понимать. Язык его молчания и взглядов оставался для меня неразрешимой загадкой.
Что знала Аделина? И почему он открыл ей свой тайный мир, а мне нет? Он мне не доверял? И опять меня охватила неуверенность, нахлынули неприятные мысли. Я старалась их отогнать, но они упорно лезли в голову. Я смотрела в глаза Ригелю, и мое сердце изнывало от тоски по близости, я хотела поселиться в его душе теперь, когда он проник в мою. Кем я была для него?
— О, вот вы где! — Из гостиной выглянул улыбающийся Норман. — Пора за стол! Идете? Ужин проходил весело и оживленно. Мы сервировали стол лучшей посудой и приборами, а о блюдах и говорить нечего, настолько они были вкусными.
Аделина села с противоположной стороны стола, уступив мне место рядом с Ригелем. Я украдкой поглядывала на нее, чувствуя, как сердце затягивает пеленой грусти. Видя ее в окружении дорогих мне людей, я испытывала безграничную привязанность к ней, но одновременно большую неуверенность. Аделина, любимая подруга, затронула чувствительные струны в моей душе. — Положить тебе немного сальсы? — спросила она сидящую рядом Асию, которая недоверчиво посмотрела на нее. Аделина улыбнулась и аккуратно налила ей на краешек тарелки золотистый соус. Так же недоверчиво Асия наблюдала за тем, как Аделина подкладывает ей запасной кусочек хлеба.
— Какой невероятный запах стоит в этом доме! — сказал Джордж. — Как будто мы ужинаем в цветочном поле!
— Может, мы чего-то не знаем? — подхватила Далма.
Они оба повернулись к Анне, и она хихикнула.
— О нет! Я тут
