– Да, я прекрасно знаю, как вы можете отвлечься от проблем,включив высокую скорость, – сухо заметил Мейсон.
– Но каким-то образом надо от них отключаться! – воскликнулаона.
– Хорошо, продолжайте.
– Я отправилась в гараж. Мой «Паккард» стоял за «Бьюиком», имне все равно пришлось бы отгонять «Бьюик», так что, сев в него, я просторешила не пересаживаться.
– «Бьюик» – машина вашего дяди?
– Да.
– Он не позволял вам ею пользоваться?
– Он мне этого не запрещал, но я просто на ней никогда неездила. Он с ней очень возился, записывал, сколько миль проехал, сколько ушлобензина и все в таком роде. В ней через определенное число миль прогона менялимасло. Я со своим «Паккардом» так не нянчусь, просто езжу, пока что-то несломается, а тогда уж ставлю на ремонт.
– Так что вы взяли «Бьюик» без разрешения дяди?
– Да.
– И куда вы направились?
– Не знаю. Просто гоняла по округе.
– На высокой скорости?
– Конечно.
– Как долго вы отсутствовали?
– Не знаю. Я вернулась в дом незадолго до прибытия полиции.Наверное, минут через десять или пятнадцать после убийства.
– А пока вы отсутствовали, ваш дядя обнаружил пропажумашины, не так ли?
– Ему, наверное, сообщил об этом Девоэ.
– А он откуда узнал?
– Понятия не имею. Возможно, слышал, как я отъезжала, ипошел в гараж посмотреть, какую машину я взяла. Я его всегда недолюбливала. Этоздоровенный, нескладный детина, у которого никогда нет собственного мнения. Онпросто проживает свои дни, один за другим.
– Это не имеет значения, – перебил ее Мейсон. – Почему высчитаете, что о пропаже машины вашему дяде сказал Девоэ?
– Не знаю. Наверное, потому, что дядя Эдвард позвонил вполицию, да, в общем-то, я всегда считала шофера фискалом.
– В какое время ваш дядя позвонил в полицию?
– Он сообщил о краже машины в четверть двенадцатого. Если неошибаюсь, звонок зарегистрирован в участке в одиннадцать четырнадцать.
– Когда вы уехали на машине? – спросил Мейсон.
– Я думаю, где-то без четверти одиннадцать.
– Значит, вы находились в машине около получаса до того, какваш дядя позвонил в полицию?
– Да, наверное.
– Когда вы вернулись?
– Примерно в четверть первого. Я отсутствовала где-то часаполтора.
– Когда полиция прибыла в дом?
– Полтора часа назад.
– Нет, я имею в виду, сколько времени прошло после вашеговозвращения до их приезда?
– Минут десять-пятнадцать.
– Что ваш дядя сказал полиции?
– Я знаю только то, что они мне сообщили. Со мной говорилодин следователь. Он спросил, не могу ли объяснить, почему мой дядя заявил, чтомашина украдена.
– Так что же все-таки ваш дядя сказал полиции?
– Судя по словам этого следователя, мой дядя позвонил вучасток, представился как Эдвард Нортон и заявил, что должен сообщить осовершении преступления. Потом что-то произошло – их разъединили. Дежурный напульте постарался не занимать линию, дядя Эдвард снова до них дозвонился исообщил о том, что у него украли автомобиль. Он описал свой «Бьюик», назвалномерной знак – 12M-1834 и заводской номер – 6754093.
– Как я вижу, вы прекрасно запомнили цифры, –прокомментировал Мейсон.
– Да. Они могут играть важную роль.
– Почему?
– Не знаю. Просто чувствую, что они должны иметь значение.
– Вы признались следователю, что брали машину?
– Да. Я рассказала ему все, как было: что я села в «Бьюик»примерно без четверти одиннадцать, а вернулась в пятнадцать минут первого и чтоя не спрашивала у дяди разрешения.
– Полицейские приняли ваше объяснение?
– О да! Они больше не занимаются этим аспектом дела. Вначалеони решили, что воры, возможно, воспользовались «Бьюиком», чтобы скрыться.
– Насколько я понимаю, теперь они пришли к выводу, чтоникаких воров на самом деле не было?
– Да, – согласилась она.
Мейсон начал ходить по комнате из угла в угол. Внезапно онрезко повернулся и уставился на девушку.
– Вы не открыли мне всей правды, – сказал он.
Она не показала ни малейшего негодования, а посмотрела нанего задумчивым взглядом.
– Что в моем рассказе не вяжется с остальными фактами? –спросила она бесстрастным тоном.
– Я не это имел в виду. Вы просто скрыли от меня правду,когда в первый раз пришли в мой кабинет.
– Что вы хотите сказать? – заинтересовалась Фрэн Челейн.
– Вы рассуждали о том, что хотите выйти замуж и все в такомроде.
– И что из этого?
– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы уже замужем.
Она резко побледнела и уставилась на него круглыми отудивления глазами.
– Откуда вы знаете? Вы разговаривали с кем-то из слуг?
– А слуги в курсе дела? – ответил адвокат вопросом навопрос.
– Нет.
– Тогда почему вы решили, что я разговаривал со слугами?
– Не знаю.
– Вы замужем? – резко спросил Мейсон.
– Не ваше дело.
– Конечно, это мое дело. Вы пришли ко мне с вашимипроблемами. Вы ничего не добьетесь, если будете мне врать. Врачу и адвокату выдолжны говорить только правду. Вы можете мне доверять. Я никому не передаю то,что открывают мне мои клиенты.
Она поджала губы и уставилась на него.
– Что вы хотите знать? – спросила она.
– Правду.
– Вы ее уже знаете.
– Значит, вы замужем?
– Да.
– Почему вы мне раньше не сказали об этом?
– Потому что мы пытались это от всех скрыть.
– Но кто-то открыл ваш секрет. Кто-то ведь вас шантажирует.
– С чего вы взяли?
– Это не имеет значения. Отвечайте.
