Мейсон медленно покачал головой.
– У вашего ребенка есть определенные права.
– Я – его мать.
– Но у него есть и отец.
– Он недостоин называться отцом.
– Достоин или недостоин, – ответил Мейсон, – но у него тожеесть права. И у ребенка есть права. И я попытаюсь сделать все, чтобы они ненашли вас, во всяком случае в настоящее время, но я не собираюсь делать ничего,что шло бы вразрез с моей совестью.
– Меня это не устраивает, – отрезала она.
– Как угодно, – ответил Мейсон. – Вы заплатили мне двадцатьдолларов, так что вы мне ничего не должны и я вам тоже. Вы вольны подыскатьсебе другого адвоката.
– Это не должно вас беспокоить, – ответил Мейсон. – Пустьэто будет моим вкладом в дело.
Она на мгновение задумалась, потом внезапно отодвинула своекресло.
– Будучи адвокатом, вы должны сохранить в тайне все, что явам рассказала. Вы не имеете права разглашать что-либо, касающееся этого дела.Я не знаю, сколько денег вы истратили на детективов, но я вам могу дать сейчасдвести долларов. Вот они… Возьмите. И можете считать, что вы закончили это делоили что дело закончено для вас. Думайте, как хотите. Чем больше я наблюдаю завами, тем больше убеждаюсь, что вы чрезмерно совестливы. В этом деле есть ещефакты, о которых вы ничего не знаете… Не буду больше злоупотреблять вашимвременем. Я не голодна. Вернее, у меня пропал аппетит. Всего хорошего!
И с высоко поднятой головой она величественно вышла изкабинета.
Мейсон посмотрел на две стодолларовые бумажки, которые онаоставила на столе, а потом перевел взгляд на Деллу Стрит.
– Гордая женщина, – сказал он. – Ну а мы будем дожидатьсянаших бифштексов.
Глава 4
На следующее утро, ровно в девять часов, Пол Дрейк условнымстуком постучал в дверь конторы Мейсона. Дверь открыла Делла Стрит. Пол Дрейк,стройный мужчина с небрежными манерами, без приглашения уселся в кресло дляпосетителей, обхватив колено сплетенными пальцами, и с улыбкой обратился кМейсону:
– Снова будешь ломать себе шею?
– Буду, – ответил Мейсон.
– Ну и ломай на здоровье, – сказал Дрейк. – Самое пустяковоедело, как только ты возьмешься за него, сразу перерастает в дело об убийстве.
– Что еще случилось? – спросил Мейсон.
– Я, конечно, не хочу совать в твои дела нос, меня это не касается,но должен предупредить, что тебя ждут большие неприятности.
– Говори же, в чем дело?
– Эта твоя подсадная утка… Вчерашняя женщина…
– Что с ней?
– Она, конечно, доказала все свои способности и пустиласвору гончих по ложному следу.
– Продолжай!
– Ты, наверное, обращал внимание, – произнес Дрейк, – что намашинах, которые сдаются напрокат, зеркальца заднего обзора окрашены в разныецвета.
– В разные цвета? – удивился Мейсон.
– Я имею в виду обратную сторону зеркальца, – сказал Дрейк.– Они помещаются над ветровым стеклом, и если ты смотришь на них с месташофера, то видишь все, что делается сзади. Но если ты смотришь на них спереди,то видишь только металлическую тыльную сторону. Так вот, различные фирмы,сдающие машины напрокат, окрашивают эти зеркальца в разные цвета, и по цветузеркальца можно определить, какой фирме принадлежит машина.
Мейсон кивнул:
– И что дальше?
– Ну, моя сотрудница вышла от тебя с заданием, и за нейсразу увязался тот лысый коренастый человек, который приходил к тебе, а потом,когда она вышла на улицу, ее уже поджидал второй, тощий высокий человек сширокими скулами, лет этак под шестьдесят.
– Интересно, – сказал Мейсон. – Продолжай, Пол!
– Женщина села в автобус, который идет до ее дома… Кстати,вот тебе ее адрес и телефон. – Дрейк протянул две карточки. – Одна тебе, другаяДелле Стрит. Спрячь. Может пригодиться. Мне кажется, дело толькораскручивается.
– Почему ты так думаешь?
– Чувствую. Оно нарывает, как фурункул. Уже идет воспаление,а нарыва еще нет.
– Ну?
– Когда моя сотрудница обосновалась в квартире, онапозвонила мне и сказала, что все в порядке. Что она добралась благополучно, чтоза ней увязалась машина, что она приехала в квартиру, выскользнула через черныйход и побывала у себя дома, забрала необходимые вещи. Потом сходила на рынок,купила продуктов и вернулась в квартиру. Далее. Не прошло и нескольких часов,как к дому подъехали две машины. Одним из водителей был коренастый мужчина летсорока пяти. Короче говоря, он соответствует описанию человека, который был утебя в конторе и которого ты принял за детектива. В другой машине сиделхудощавый и высокий. Оба поставили машины напротив дома, но радиаторами вразные стороны. Такой трюк, Перри, применяется, когда получаешь большие деньгиза слежку и не имеешь права потерять человека, за которым следишь.
Мейсон кивнул.
– Ну так вот, я и подумал, – продолжил Дрейк, – что было бынеплохо отправиться туда и оценить обстановку, а заодно и зафиксировать номерамашин. Как только я проехал мимо первой машины, я увидел зеркальце заднегообзора и понял, где она взята. Проехав несколько кварталов вдоль по улице, яповернул назад и обратил внимание на зеркальце другой машины. Обе были взятынапрокат из одного и того же агентства. Тогда я отправился в это агентство и,схитрив, узнал, что за особа со Среднего Запада арендовала эти машины. Как тызнаешь, агентства требуют документы, а также водительские права у лиц, которымдают напрокат машины.
– Да, конечно… – сказал Мейсон.
– Вот я и выудил для тебя два имени. Коренастого зовутДжармен Дейтон. А тощий, похожий на скелет, зовется Стефеном Локли Гарландом,оба они из Кловервилла. После этого, – продолжал Дрейк, – просмотрев своиархивы, я обнаружил, что у меня есть довольно хорошие связи в городке,расположенном всего в двадцати пяти милях от Кловервилла. Я позвонил тудасвоему конфиденту и спросил, не знает ли он детектива по имени Джармен Дейтон.Это имя ему было известно. Дейтон работал в полиции Кловервилла, дослужился дозвания ее начальника, а потом оказался замешанным в какую-то политическуюавантюру, был уволен и открыл частное детективное агентство. Ну а теперь обэтом Гарланде… О Стефене Локли Гарланде.
– Что ты узнал о нем? – спросил Мейсон.
– Самое большое предприятие в Кловервилле – это«Кловервилл-Спринг энд саспеншн компани». Это старая фирма. Она принадлежитодной семье и переходит из поколения в поколение. Фирма могущественная. Тыничего не добьешься в Кловервилле, если не будешь раболепствовать перед еевладельцами.
