– В конце концов, наша любовь началась с того, что ты дала мне свой телефон. Припоминаешь?
Я умирала от любопытства: что он такое понакропал? От нетерпения даже пихнула его под столом ногой.
– Конечно помню. Я написала его на такой же салфетке.
– Которую я, между прочим, храню до сих пор.
Райан ласково улыбнулся. Дописав, он положил салфетку передо мной. Я тоже улыбнулась, а прочитав, расхохоталась.
«Обещаю никогда не сражаться за тостер».
Многозначительное обещание, если учесть, что он знал, из-за какой ерунды воевали Мэри и Гэри.
Я потянулась за ручкой и на другой салфетке начертала: «Обещаю никогда не красть твои тостер и телевизор».
Райан рассмеялся и постучал по салфетке.
– Впиши-ка, солнышко, лучше пульт, когда я смотрю хоккей. Просто к слову! Давай сюда ручку, моя очередь.
Пока он писал, я отправилась за стойку взять свою. Вернувшись, прочла: «Обещаю купить тебе личный телевизор, чтобы никогда не спорить, что́ смотреть».
Я развеселилась.
– Воспользуюсь правом вето и подведу черту!
И написала: «Обещаю никогда не тратить твои деньги».
Он несколько секунд смотрел на меня, потом нахмурился.
– Это по умолчанию, Тар.
В ответной записке говорилось: «Обещаю никогда не жаловаться на то, что ты тратишь мои деньги».
– А когда дело дойдет до приобретения домашней утвари, я налагаю вето на покупку занавесок. Если ты меня любишь, то никогда не спросишь, что я об этом думаю.
– Ладно, никакой покупки занавесок. Уловила.
Я приложила его послание к растущей стопке и написала: «Обещаю быть хорошей женой».
Улыбка Райана завораживала. Ответ гласил: «Обещаю быть хорошим мужем».
Я смотрела в теплые голубые глаза, в которых заключался для меня весь мир.
– Сохраним и обойдемся без свадебных клятв.
– Хорошо бы.
Райан быстро нацарапал еще одну записку: «Я обещаю начинать и заканчивать каждый день признанием в любви к тебе».
Мне хотелось забраться к нему на колени. Я перегнулась через стол и поцеловала его. Превзойти Райана было трудно. В итоге я написала: «Обещаю любить тебя одного до последнего вздоха».
– Пока смерть не разлучит нас, – шепнул он и написал: «Обещаю любить тебя вечно».
– Ну, коли так…
Я шлепнула перед ним салфетку со словами: «Обещаю всегда считаться с твоими нуждами».
Райан побарабанил по этому посланию пальцами и ухмыльнулся:
– Это я тебе припомню. Ты знаешь, в чем и как я нуждаюсь.
В его следующем письме было сказано: «Обещаю восхищаться только тобой».
Это поразило меня в самое сердце. Я приписала внизу: «До гробовой доски?»
Он тепло улыбнулся, подмигнул и кивнул.
Я быстро продолжила: «Обещаю минет на день рождения».
Райан воздел салфетку, как будто выиграл в лотерею, и осведомился:
– Только на день рождения?
Он порылся в стопке и выудил послание, в котором я обещала всегда считаться с его нуждами.
– Мои нужды намного круче, малышка. И они постоянны.
Я поспешно нацарапала: «Обещаю, что, какими бы ни были твои нужды, ты никогда не будешь спать на диване».
Райан предупреждающе поднял палец, чтобы я подождала, пока он напишет ответ.
«Ты обещаешь говорить мне, если что-то не будет нравиться?»
Я приписала: «Да, а ты?»
Он начертал свое «Да» под моим и дважды подчеркнул.
Мой следующий обет гласил: «Обещаю придумывать каждый день, как сделать тебя счастливым».
Он перебрал салфетки и вытащил ту, где обещался минет.
– А можно повторять клятву о минете ежедневно или ежечасно? Счастье и учет нужд в одном флаконе.
Он был полон надежд. Как я могла отказать ему в чем-то? Я перебрала клятвы и отыскала обещание любить меня вечно.
– Раз ты дал слово, посмотрим, что можно сделать.
Райан потянулся через стол, взял мою руку, поднес к губам и запечатлел нежный поцелуй возле моего обручального кольца.
Глава 26. Будь моей женой
Бегство Райана из звездной жизни затянулось. Он перестал рассматривать сценарии и обдумывать многомиллионные контракты, и это тревожило меня сильнее, чем он мог подумать. Я понимала, что карьера и статус звезды первой величины подорвут его настолько, что воскресать будет поздно. К счастью, премьера сиквела «Побережья» под названием «Рассвет» понудила его вернуться на всеобщее обозрение.
Как будто и не уходил! Я не осознавала, до какой степени соскучилась по его сумасшедшей жизни. Еще больше я тосковала по Майку и Мэри и радовалась еще одному банкету, который позволял нам снова собраться вместе.
Я пришла в восторг оттого, что премьера состоится в Лос-Анджелесе. Это значительно облегчало мои тайные действия. Пока Райан был занят с прессой, я встретилась с двумя влиятельными продюсерами и обсудила сделку на двести тысяч долларов. Для этого мне предстояло продать семейную долю в виноделии, но будущее Райана стоило жертв.
Все прошло без сучка и без задоринки.
Через две недели, уже в Берлине, дела продолжили налаживаться. Майк ворвался к нам в номер, Мэри следовала за ним по пятам. На лице Майка сияла улыбка величиной с штат Техас.
– Вы обалдеете! – заявил он, потрясая мобильником. – Мне только что написал мой кореш. Его зовут Никс, он занимается охранным делом в Лос-Анджелесе. Если уж это вас не обрадует, то я пас!
Мне никогда не забыть улыбки Райана при известии от Никса о том, что Дэвид Ардаццио, сорока пяти лет, арестован и обвинен в хранении трех с половиной граммов кокаина.
Справедливость восторжествовала. Жуткое происшествие осталось в прошлом.
* * *
Но это было четыре недели назад. Сейчас я любовалась захватывающе прекрасной водной гладью с веранды нашей великолепной приморской виллы на Мальдивах, готовясь к моему последнему выходу в качестве незамужней женщины. Мой суженый находился на вилле у родителей и нервничал, вероятно, не меньше меня.
– Потрясающая прическа, – заметила Мэри, опрыскивая мои волосы лаком. Она собрала их в хвост и взбила, чтобы сделать его пышнее.
Я чуть шлепнула ее по руке:
– Полегче с лаком! Я хочу, чтобы Райан мог трогать их, не опасаясь, что сломает или застрянет в них пальцами.
Тэмми держала мои босоножки и улыбалась, как будто скрывала какую-то тайну.
– В обуви или без обуви?
