площади идём, — поморщился её собеседник. — И не ори так.
Кори послушно свернула. Все пути были лучше, чем к Свалке, а на площадь тянуло и так.
— Почему туда? — всё-таки спросила она. — На брата решил плюнуть?
Господин Второй уставился мрачным взглядом воспалённых глаз.
— Брата я никогда не оставлю, — холодно сказал он. — Сделаем одно дело, потом на Свалку. И прекрати болтать.
Город будто вымер — ни звуков, ни встречных. И на площади ещё никого.
Спутник Кори шёл широким шагом, глядя в землю, и то и дело потирал виски. Он повернул к дворцу.
— Зачем нам сюда? — спросила Кори.
— Кое-что возьмём, — устало произнёс господин Второй и прикрыл глаза. Лицо его исказилось на мгновение.
— Что? — продолжила Кори расспросы.
— Ты больше нравился мне прежде, — хмуро сказал её спутник, сдвинув брови так, что между бровей прорезались две глубоких морщины. — Когда делал, что велят, и рта не открывал.
И вдруг усмехнулся широко и криво.
— Так ты, что ли, правда женщина?
— Не твоё дело. Можешь обращаться ко мне, как прежде.
— Тогда пошли.
Он первым прошёл внутрь, в оставшуюся от двери арку, миновал расписанный зал. Никуда не свернул, двинулся дальше, к лестнице, что вилась широкой спиралью, уходя и вверх, и вниз. Начал спускаться, крепко держась за перила, и вскоре исчез из виду. Лишь слышался стук башмаков по ступеням.
Этого времени Кори хватило, чтобы принять решение. Господин Второй сейчас был слаб — видно, остался без капель. Кори помнилось ещё, до чего это дрянное состояние, когда тело лишается привычной дозы, особенно если до того пить без ограничений. Кидает то в жар, то в озноб, сердце то колотится, то замирает тяжёлым камнем, и даже самые тихие звуки разрывают голову изнутри. Удивительно, что этот человек ещё стоял на ногах. Что бы он там ни задумал, справиться с ним будет легко, а оставлять без присмотра нельзя.
И Кори торопливо прошла вперёд. Пернатые в белых одеждах, навеки замершие на стенах, проводили её добрыми взглядами. Ступени вели в темноту, но путь дался бы Кори и с закрытыми глазами. Он вёл к Архиву.
Слабый огонёк, впрочем, уже горел.
— Где ты копаешься? — зло спросил господин Второй, треща ручкой напольной лампы. — На, крути.
Кори послушно взялась за гладкий, вытертый от времени металл ручки, а её спутник заткнул уши. Свет разгорелся.
— Зачем нам в Архив?
— Не туда, ниже. Подтащи лампу к середине площадки.
Кори обхватила бронзовую треногу и перенесла куда велено, мстительно скребя ножками по плитам пола. Господин Второй обхватил голову и даже сказать ничего не смог.
— Дрянь, ты это нарочно? — простонал он наконец.
— Тяжёлая, — пояснила Кори.
— Для тебя-то? А-а, — и он, махнув рукой, спустился ниже.
Где-то там была ещё дверь, ведущая в подвал. Сколько помнилось, никто туда не ходил. Говорили, внизу всё обрушилось.
Господин Второй вынул ключ и завозился, не попадая в скважину. Он уткнулся в дверь едва ли не носом, сдавленно ругаясь. Лампа хорошо освещала лишь площадку, озаряя свод с пересечением арок, раскрашивая жёлтым стены с почти осыпавшейся штукатуркой, обнажившей кладку. А ниже свет таял, и господин Второй действовал почти во мраке.
— Мне спустить лампу? — предложила Кори.
— Не вздумай! — сердито обернулся к ней спутник и тут же, пошатнувшись, опёрся о тяжёлую дверь. — Чтобы ни единой искры тут, внизу! Лучше сам спустись и помоги.
Замок поддался не сразу. Похоже было, эту дверь отпирали нечасто.
— Распахни пошире, — скомандовал господин Второй. — Идём. Трусишь? Ладно, я первый.
Вопреки ожиданиям, подвал не обвалился. Но пустовал, насколько позволяла разглядеть лампа. Лишь у стены Кори заметила несколько бочонков или что-то похожее на них.
Её спутник зашарил в углу. Металл зазвенел о камень, и Кори насторожилась.
— Где ты там? — сердито зашипел господин Второй. — Иди сюда, открывай бочку!
Воздух в подвале был мёртвым и казался непригодным для дыхания. Кори не спешила. Для начала поняла, что дышать здесь всё-таки можно. Разглядела, что сжимает господин Второй: круглую лопатку. В умелых руках и она может стать оружием.
— Да помоги же ты! — почти простонал он.
Пол здесь был дощатым, и бочка отозвалась под пальцами теплом.
— Всё из дерева, — удивилась Кори. — Почему не пустили на растопку?
— Потому. Крышку снял? Бери мешок, вот они лежат. Расправляй, держи.
Что-то захрустело под лопаткой, а затем посыпалось в мешок с лёгким постукиванием. Но господин Второй продержался недолго, съехал на пол.
— На, — прохрипел он, протягивая лопатку. — А я подержу…
— Что это?
— Твоё дело выполнять приказы. Живее, каждая минута на счету! Ты хочешь спасти город или нет?
— Плевать мне на этот город. Мне важны люди, и то не все.
— Так действуй! Или думаешь, эти уроды прикончат кого-то на площади, припугнут и на том остановятся, и мы заживём мирно? Если они собрались проливать кровь, значит, подавят любое сопротивление. Любой ценой, пока не останется никого, способного противостоять. Выживет кучка запуганных трусов, которые будут слушаться покорно, ты этого хочешь? Сейчас или мы их, или они нас.
— Так что это в бочке?
— А что ты делал в Архиве? Откровение за откровение.
Кори молча принялась наполнять мешок.
— Что ж это за дело, если даже в такой час ты не можешь сказать?
— Я скажу, — пообещала Кори. — Обязательно. Но позже.
На третьем мешке господин Второй приказал остановиться.
— Надеюсь, этого хватит, — озабоченно сказал он. — Завязывай, тащи за дверь и оставь там. Но не поднимайся пока, слышишь?
Сам он, повернув ключ в замке, заторопился к лампе. И лишь когда погасил её, приказал нести мешки наверх.
Груз сложили под помостом. Господин Второй приказал затолкать поглубже, оглядел со всех сторон и остался доволен. Пару горстей рассыпал прямо по помосту, по доскам — чёрные крупицы, как мелкие камешки. Кори ещё не доводилось видеть ничего подобного.
— Вот теперь к Свалке, — приказал господин Второй устало.
Его светлая рубаха вымокла от пота, лоб избороздили морщины. Может, и не дойдёт никуда.
Поколебавшись, Кори вынула из кармана флакон, откупорила и протянула.
— На. Только не всё, больше нет.
Её спутник протянул дрожащие пальцы, но ухватил стекло цепко. Поднёс к губам. Кори уже пожалела, подумала, что глотком не ограничится, но господин Второй сдержался. Когда он возвращал флакон, там ещё плескалось чуть больше половины.
— И откуда это у тебя? — криво ухмыльнувшись, спросил он. — Ты же вроде говорил, покончил с этим. Тьфу ты, всё не соображу, что ты женщина.
— Отпустило? — строго спросила Кори. — Язык развязался? Идём уже.
— Идём, — кивнул её спутник и поморщился. Видно, полегчало ему не до конца.
Но всё-таки
