– Собственно, Спинк хочет снова уехать, – весело сказала Элизабет. – Вчера по прибытии на вокзал у него вечером украли значительную сумму денег, которые он носил в боковом кармане.
Говард поперхнулся и зашелся кашлем.
– Ну, надо же! Мир не очень хорош, и мне кажется, Египет – самое худшее место на земле.
Произнеся это, Картер мельком взглянул на модные туфли Спинка. На самом деле Сайед, должно быть, оказался прав.
Глава 20
Для Картера потеря леди Коллингем не была бы такой болезненной, если бы не тот факт, что отнял ее именно Роберт Спинк. Выходило, что Спинк разрушил все его надежды. Но если быть честным, у Говарда в голове сейчас вертелись слова, которые ему когда-то довелось сказать злополучному Чемберсу: если он никогда не обладал женщиной, то и не мог отнять ее.
Подобные мысли преследовали Картера и на следующий день, когда он приступил к работе в Дейр-эль-Бахри. Под его руководством уже работали более четырех сотен батраков, которые расчищали от мусора и камней храм Хатшепсут.
Около полудня, когда у батраков уже заканчивался рабочий день, со стороны Курны показался гонец верхом на муле. Он привез приглашение от Мустафы Ага Айята на ужин в отеле «Уинтер пэлэс».
– С дамами, – недвусмысленно подчеркнул он.
Говард согласился, но сказал, что придет на ужин один. Вообще-то, он пытался понять, какую цель преследует Айят, предложив ему встретиться.
Прежде чем отправиться домой, Картер верхом на сэре Генри объехал крутые утесы, которые отделяли храм Хатшепсут от Долины царей. Он хотел еще раз поглядеть на находку Лоре – гробницу Аменхотепа II. Француз отправился в Каир, чтобы сопроводить транспорт для перевозки мумий, и попросил Картера присмотреть за гробницей.
У ямы стояли двое вооруженных мужчин, которые тут же набросились на Картера с расспросами, что же они все-таки здесь охраняют. Заглянув внутрь, невозможно было сделать какие-либо выводы и понять, почему Лоре платит им ежедневно по пять пиастров в день.
Говард рассмеялся и ответил, что они получают пять пиастров еще и потому, что не задают лишних вопросов, а если они будут настаивать на ответе, то их жалованье уменьшится на два пиастра. Поэтому они не стали больше расспрашивать Картера. Теперь они и вовсе утверждали, что их совершенно не интересует, что там, внизу, нашел Лоре, и Картер мог спокойно удалиться.
В ресторане отеля «Уинтер пэлэс», который располагался по правую руку от холла, Говарда встретил Мустафа Ага Айят. Ага сопровождала танцовщица Лейла. На ней было белое облегающее платье по последнему слову моды, подчеркивающее ее пышные формы и оттеняющее оливковый цвет кожи. Без сомнения, Лейла была чрезвычайно красива.
– А где же вы оставили прекрасную леди? – приветствовал своего гостя Айят. – Насколько я знаю, она снова приехала в Луксор.
– Леди? – резко переспросил Говард. – Леди нашла свою вторую половину. Пусть они будут счастливы!
Ага удивленно поднял брови.
– О! – воскликнул он. – Звучит так, будто вы не одобряете выбора леди?
– Вот именно, – выпалил Говард. И тут же добавил: – Я уже давно знаю этого человека. Мы терпеть друг друга не можем. – Картер быстро повернулся к Лейле: – Я надеюсь, вы простили мое несносное поведение в прошлый раз. Я и в мыслях не хотел вас обидеть или причинить вам боль.
– Уже давно об этом забыла! – улыбнувшись, ответила Лейла и протянула руку Говарду.
Когда они сели за стол, Картер окинул взглядом собравшееся здесь светское общество. После того скандального случая с Бругшем он больше ни разу не заходил в роскошный отель. Бругша тоже давно не было видно в Луксоре. От Сайеда Картер знал, что немец продолжает заниматься махинациями, вывозя дорогие археологические находки за границу. При этом также всплывало имя Айята.
В кухне отеля «Уинтер пэлэс» готовили французские повара. но можно было заказать и арабские блюда. Картер выбрал себе утиное мясо в листьях мелокии[15], Лейла и Айят решились на жареную ягнятину с начинкой, тушенной в верблюжьем молоке и политой кисловатым соусом.
Прежде чем завязался разговор, к Айяту подошел темнокожий слуга в белой галабии и красной феске и сообщил новость. Дело было срочное и требовало немедленного ответа Айята. Ага прочитал записку и велел слуге.
– Скажи мудиру, что я сейчас приду!
– Какие-то неприятности? – поинтересовался Картер.
– Одному Аллаху известно. Мудир из Кены сейчас проездом в Луксоре. Он ожидает меня на своем корабле. Мне очень жаль, мистер Картер. Придется отложить наш разговор, надеюсь, вы не будете против… Если мудир зовет, Айят должен повиноваться.
Говард понимающе кивнул, и Ага добавил:
– Но не печальтесь. Не сомневаюсь, что Лейла скрасит этот вечер и поужинает с вами. Вы ведь мой гость, мистер Картер. Иншаллах.
Прежде чем Говард успел что-то ответить, Мустафа Ага Айят исчез.
Лейла смущенно улыбнулась.
– Думаю, это не будет вам неприятно?
– Неприятно?! Я прошу вас! Если вы желаете провести вечер в моем обществе… Я не уверен лишь в одном: подходит ли мое общество такой женщине, как вы.
Пока четыре официанта подавали блюда, Лейла вдруг заговорила по-английски:
– И какое же общество, по-вашему, мне подошло бы больше всего?
Говард пропустил ее вопрос мимо ушей и, запинаясь, спросил: Вы… говорите по-английски?
– Вас это удивляет, мистер Картер? Что ж, отвечу на ваш вопрос: да. А кроме того – по-французски и по-немецки. Я училась в высшей женской школе в Лозанне.
Картер от удивления не мог вымолвить и слова.
– Или вы думали, что я неграмотная? Танцовщицы могут читать и писать, мистер Картер. Возможно, не все, но Айят дал мне приличное образование. Когда мне исполнилось восемь лет, он купил меня у моих родителей за пятьдесят египетских фунтов. Это звучит пошло, но для меня это было большое счастье. Я была одной из девятнадцати детей и сегодня бы наверняка попрошайничала или воровала, если бы Айят не вырвал меня из нищеты. Это было в традициях моей страны. В Лозанне я научилась всему, чему сегодня могут научиться девочки. Так почему же мне не быть благодарной всю оставшуюся жизнь Мустафе Айяту? Он не требует от меня ничего невозможного. Немного любви, иногда – кое-какие общественные обязанности. А вообще, он предоставляет мне полную свободу. Вы, как европеец, наверное, не понимаете этого?
– Почему же? – ответил Говард, хотя с трудом воспринимал исповедь Лейлы.
– А вы? Что привело молодого англичанина в Луксор? Я не хотела вас обидеть, мистер Картер, но у вас вид не самого счастливого человека.
Говард испугался, ему показалось, что Лейла видит его насквозь. Ему стало стыдно. Неужели он должен признаться, что Лейла права?
