– Ах, знаете, – начал он и впервые взглянул в ее большие темные глаза, – у всех археологов, которые живут здесь уже долгое время, есть свои причуды. Они ищут прежде всего сокровища прошлого, но в действительности пытаются обрести самих себя. И я – не исключение.
– Существенное признание, – ответила Лейла и, склонив голову набок, спросила: – Вы, наверное, от чего-то убегаете, мистер Картер, так ведь?
Постепенно Говарду становилось не по себе от разговора с умной танцовщицей. Он не видел повода отрицать ее предположение и ответил:
– Да, несчастная любовь заставила меня стать археологом. Но все это уже давно в прошлом. Мне не хотелось бы об этом говорить.
На лице Лейлы промелькнула улыбка.
– Так я и думала. Есть люди, у которых их прошлое на лбу написано. Мне кажется, что вы именно такой человек, мистер Картер.
Говард, весьма впечатленный, кивнул. Лейла нравилась ему, даже очень нравилась.
Айят не появился и через два часа оживленной беседы с танцовщицей, и Лейла попросила, чтобы Говард проводил ее домой.
Несмотря на то что было уже довольно поздно, у гостиницы все еще стояло множество экипажей, освещенных шипящими карбидными лампами. С Нила веяло прохладой, и Лейла, как ни в чем не бывало прижавшись к своему провожатому, осведомилась:
– Вас это не смущает, мистер Картер?
– О нет, совсем напротив, – вырвалось у Говарда, и он сам удивился своей смелости. Лейла все-таки была любовницей Айята, и половина мужчин Луксора почитали ее как богиню.
– Набережная Аль-Бар, 160, – уверенно назвала Лейла адрес вознице, который ударил вожжами сивую лошадь и направил экипаж на север по набережной.
– Неплохой дом, – удивленно заметил Картер, когда экипаж остановился перед роскошным, окруженным садом строением – двухэтажной виллой с колоннами на входе и окнами, защищенными жалюзи с обеих сторон. – Подарок Айята? – не без иронии спросил он.
Лейла кокетливо отвела глаза.
– Мистер Картер, что за вопросы вы задаете?!
– Простите, Лейла, я не хотел показаться бестактным. Я думал только… Бы хвалили широту души Айята…
– Нет, – ответила танцовщица, – отношения с Айятом подразумевают такие подарки. Но все же это подарок – от хедива Тауфик-паши.
Вице-короля Египта?
Именно так. Тауфик-паша очень великодушный человек. Все, кому удается заслужить его благосклонность, он заваливает подарками. При этом он все время старается перещеголять своего отца, Исмаида-пашу, о котором рассказывают удивительные вещи. Если к нему кто-нибудь приезжал из Европы, то он отправлял своих гостей домой на роскошных яхтах. Корабли, конечно, переходили в собственность гостей. Как-то Тауфик-паша, его старший сын, устроил большой праздник в Каире и пригласил тысячу гостей в свой дворец на нильском острове Гезира. Я была приглашена, чтобы исполнить танец живота, впрочем, я была не единственной, но мой танец так понравился хедиву, что он наградил меня этим домом, в котором раньше иногда проводил лето.
Возница, неподвижно сидевший на козлах, все время помалкивал, будто был глухонемым. Лишь лошадь беспокойно перебирала копытами, словно хотела предостеречь пассажиров, чтобы те продолжили разговор в каком-нибудь другом месте. У входа, освещенного двумя громадными электрическими канделябрами, ожидали двое слуг в белых одеждах. В окнах виллы горел свет.
Лейла лукаво взглянула на Говарда и сказала:
– Если вы хотите, я охотно покажу вам дом. – При этом она взяла его руку и прижала ее к своей щеке.
Говарда охватило сладостное беспокойство. Приглашение Лейлы польстило ему, но, несмотря на это, он на секунду засомневался и отклонил его:
– Мне очень приятно, мадам, но я думаю, что сегодня уже слишком поздно. Если позволите, я охотно навещу вас в другой раз.
Тут прекрасная танцовщица отдернула руку, как будто обожглась, и, опустив глаза, произнесла:
– Вы правы, мистер Картер, у вас, наверное, был напряженный день. А где вы, собственно, живете?
При взгляде на роскошную виллу Картер замешкался с ответом. Он не решался назвать свой адрес. Несмотря на громкое название, его отель располагался далеко не в престижном районе. По правде сказать, на маленьких улицах у вокзала жили лишь те, кто был не в ладах с законом. И поэтому Говард ответил:
– Позвольте, я умолчу об этом, иначе у вас может возникнуть обо мне превратное мнение.
Лейла попрощалась с ним, быстро поцеловав его в щеку.
Словно по какому-то тайному знаку, подбежали слуги и проводили ее до дома.
На мгновение Картер пожалел о том, что отказался от приглашения Лейлы, но потом коротко приказал вознице:
– Шариа-аль-Махатта!
Утром следующего дня из Каира вернулся Виктор Лоре и прямиком отправился в Долину царей. Еще издалека его охватило беспокойство – охранники, которые должны были стоять возле гробницы Аменхотепа II, исчезли.
Лоре обнаружил их связанными внутри гробницы. Мужчины утверждали, что прошлым вечером на них напали и оглушили, поэтому они ничего не помнят.
При детальном осмотре гробницы самые страшные опасения Лоре подтвердились: воры вынесли мумию Аменхотепа и саркофаг. Для этого они положили над шахтой лестницы и таким образом вынесли добычу.
Лоре приказал позвать Картера. Между ними возник горячий спор, француз возложил на Говарда всю вину за то, что тот разболтал о содержимом гробницы.
Слово за слово, и оба мужчины уже были готовы броситься друг на друга. После того как страсти немного улеглись, Лоре даже извинился перед Говардом, а Картер выказал сожаление, что как раз в тот вечер, когда обворовали гробницу, он был в гостинице «Уинтер пэлэс».
– Я зол не меньше вашего, – произнес Картер» – и можете быть покойны, я никому и словом не обмолвился о том, что находится в этой гробнице.
– Это были разбойники, которые хорошо знают свое ремесло, – ответил Лоре. – Они не взяли остальных мумий, потому что видели – на них нет украшений и драгоценностей.
– А вы не думали о том, что охранники могут быть в сговоре с грабителями?
– Мистер Картер! – возмутился Лоре. – Я лично обнаружил охранников связанными.
Говард горько ухмыльнулся:
– Это еще ни о чем не говорит, мистер Лоре, за хороший балшиш эти люди позволят с собой сделать все, что угодно. Возможно, они наивно полагают, что тем самым смогут отвести подозрение от себя.
Лоре задумался: «Этот Картер – тот еще лис, наверное, он знает, что на уме у египтян, лучше, чем любой другой европеец».
– Я даже не могу позвать на помощь полицию, – пожаловался француз. – по крайней мере, не сегодня, ведь тогда все в Верхнем Египте узнают, что здесь хранятся еще тринадцать мумий. Я могу заявить в полицию только после того, как мумии погрузят на корабль и они будут на пути в Каир.
