Провожая злым усталым взглядом подтянутую гибкую фигуру Мануса, снующего по коридорам первого и второго этажей, Эшли сквозь зубы шипела в его спину очередное проклятие:
— Разбегался, красноволосый. Смотри под ноги, не сверни голову на крутых ступенях.
Ольга смотрела вслед стряпчему. Он не виноват в смерти Хуффи Уорда.
— Он делает свою работу, — вздохнув, ответила женщине.
— Пусть бы тише старался. В доме покойник, — отвернулась та.
— Миссис Макинтайр скоро уедет на месяц в Шотландию. Я поговорю с ней и попрошу разрешения пожить вам с Ньютом в её доме, пока мы не подыщем другой вариант, — обнадёжила её.
Ольгу тоже тяготило происходящее. Из рук уплывало то, на что она потратила не только массу времени, а и вложила любовь и душу.
Она так рассчитывала на книжную лавку Хуффи и долевое участие! Мечтала, что выкупит её, когда старик решит уехать к дочери в Манчестер, или договорится о рассрочке. Ожидания не оправдались.
При разумном раскладе кто-то продолжит начатое ею и будет процветать. Будет потирать руки от удовольствия и пожинать плоды её труда. А ей придётся уйти, запастись терпением и начать всё сначала.
Искать новый источник дохода? Присмотреть новое помещение, сделать ремонт, приобрести оборудование, закупить книги…
Главное — на какие средства?
Всегда всё упирается в деньги. Всё и всегда, — невесело размышляла Ольга. Попросить у кого-нибудь ссуду или взять кредит под проценты? Слишком рискованно. Какие она может дать гарантии на возврат долга? Через сколько лет сможет рассчитаться? Рождение ребёнка растянет этот срок на годы. Да и пойти на поклон не к кому. Единственной поддержкой остаётся ежемесячная выплата пособия при разводе. Отступные? На них она купит или снимет жильё.
Суета закончилась на третий день. Магазинчик был закрыт, тело Хуффи Уорда придано земле, а притихшие, заплаканные Ольга, Эшли и Ньют стояли за ближайшим стеллажом, ровняя книги, наводя порядок после описи имущества. Прислушивались к разговору Мануса и Рут, сидящих в торговом зале у окна. Стряпчий перебирал документы и обсуждал с хозяйкой условия продажи лавки.
Утром ждали первых покупателей.
За лавку просили много. Удачное местоположение, свежий ремонт, наличие мастерской по изготовлению переплётов, две жилые комнаты и полноценная кухня делали её привлекательной. При желании можно было переоборудовать торговый зал под другой род занятий, приносящий доход.
Чем больше приходило желающих прицениться к магазинчику, тем отчётливее Ольга понимала, что выше роли продавщицы, при условии договорённости с новым владельцем сохранить за ней рабочее место, ей не подняться. Десяти либо двенадцатичасовой рабочий день её однозначно не устроит, а на понимание и лояльность будущего хозяина она не рассчитывала.
Ближе к вечеру Ольга услышала, как Рут, ссылаясь на плохое самочувствие, собралась вернуться в Манчестер. Согласно завещанию, будучи единственной владелицей недвижимости, она оставляла право выбора покупателя за Манусом Томпсоном. Обговаривала его процент гонорара от будущей свершённой сделки. Подчеркнула, что продажу не следует затягивать — через десять дней книжная лавка должна быть продана.
Да, леди, прячась в кухне и не чувствуя угрызений совести, подслушивала. На данный момент участь магазинчика её тревожила больше, чем своя собственная.
Первый покупатель оказался придирчивым и оттого неприятным. Хоть и сильного напускного недовольства он не выказывал, но плотно сжатые губы и сведённые к переносице брови должны были сказать продавцу недвижимости о многом.
Хитрит, цену сбивает, — без труда распознала его тактический ход Ольга. Было бы странно видеть обратное.
Но Мануса сбить с толка оказалось невозможно. В то время как покупатель указывал на несущественные недостатки лавки, ирландец, ненавязчиво и льстиво улыбаясь, демонстрировал плюсы, тотчас подкрепляя правоту своих выводов. Видно, не напрасно выбор семьи Рейли пал на этого проходимца. В его действиях чувствовалась бульдожья хватка, и именно первый покупатель вызвал у него повышенный интерес.
Всё осмотрев, тот поднялся к хозяйке. О чём шла речь, Ольга так и не узнала. Выйдя, он уселся у окна за столик и пил чай с печеньем, любезно поданный Эшли. Наблюдал, как ведётся торговля.
Изучает спрос, — неприязненно констатировала леди.
Последующие возможные покупатели оказались не столь придирчивыми, да и времени на осмотр магазинчика тратили значительно меньше.
После отъезда хозяйки Манус вёл себя сдержанно, ни с кем из продавщиц не сближался, впечатлениями о предполагаемых покупателях не делился.
К концу недели наметились четыре серьёзных претендента. Стряпчему предстояло сделать выбор.
Будет аукцион, — решила Ольга. Каждый желающий приобрести книжную лавку, напишет на листе бумаги своё имя и сумму, которую он готов выложить, и передаст Манусу. Кто предложит больше, тот и станет владельцем.
Несмотря на то, что она последнюю неделю работала по десять часов, состояние здоровья её не тревожило. Беременность протекала спокойно, малыш рос.
Тебе уже два месяца, — погладила она плоский живот и улыбнулась. Если родится девочка, она назовёт её Леова, если мальчик… Леди задумалась. Она хотела девочку: нежную, ласковую, голубоглазую и светловолосую, как Шэйла.
В свой ближайший выходной она гуляла по Лондону с папкой для рисования, но так её и не открыла. Не вдохновляли и не радовали ни по-настоящему летняя погода первых дней июня, ни яркая зелень скверов, ни гомон птиц, ни детские забавы на парковых лужайках, ни весёлый смех детворы и восторженный лай маленьких домашних питомцев. Всё виделось в мрачных тонах. Через несколько дней она станет безработной.
Ольга ждала документы о разводе. Сходила в банк Англии, оказавшийся в десяти минутах ходьбы от дома Сондры, и беспрепятственно сняла со счёта сто пятьдесят фунтов. Купила газету с объявлениями о продаже и сдаче в аренду домов, собираясь заняться поиском будущего жилья.
Было и хорошее. Она получила второй гонорар в пять шиллингов и восемь пенсов за опубликованный рассказ о мышонке и рисунок к нему. «Детская минутка» — так назвала она страничку в «Домашнем журнале», чётко обозначив рамки своего творчества.
Дебора Фостер не стала противиться, решив посмотреть, что из этого выйдет. Имея двух непоседливых детей дошкольного возраста, она оценила их неожиданный интерес к рассказу и обещала мисс Табби подумать над издательством журнала для детей. Ольга вызвалась сделать его макет для начала на четырёх — шести страницах. Но мысли разбегались, витали в другом измерении и никак не хотели концентрироваться на работе, от которой зависел её постоянный доход и будущее благосостояние.
Сондра Макинтайр собиралась в Шотландию. Узнав о печальных событиях в жизни постоялицы, повторно предложила поехать с ней, отвлечься и сменить обстановку.
