— Леди Стакей остаётся здесь, — цепкость карих глаз гипнотизировала.
Ольга повернулась к мужчине лицом и искренне удивилась:
— Вы обещали, что она…
— Теперь ей незачем ехать с вами, — бесцеремонно оборвал он её. — Вдовствующая маркиза получила то, что жаждала больше всего. Замечу вам, что брачный контракт с вашей подписью обошёлся мне баснословно дорого.
Леди непонимающе уставилась в немигающие глаза барона.
— Ваша мать выкрала их у меня, а затем предложила мне купить их, — ухмыльнулся он едко. — Если бы дело не касалось вас…
— Вы лжёте, она не могла так поступить! — перебила его Ольга, хватаясь за перила лестницы, отрицательно качая головой.
— Спросите её сами. Мне только остаётся дивиться лицемерию и двуличию леди Стакей. Но вы, Шэйла, другая, — подался он к ней. — Вы не глупы и, соблюдая определённые условия, сможете извлечь из нашего брака много всяческих благ.
Барту стало жарко. Он торопливо расстегнул сюртук и ослабил узел шейного платка. Крупный бриллиант на золотой заколке вспыхнул огнём.
Ольга опустила глаза и вздрогнула. Из-под полы сюртука показалась изогнутая рукоять то ли ножа, то ли револьвера. Нервный озноб сотряс её тело.
Приняв её молчание за поощрение к действию, мужчина осмелел. Накрыв её ладонь своей рукой, придвинулся ещё ближе и в подтверждение своих слов, сильнее сжал пальцы женщины:
— Я ожидаю от вас сговорчивости и уступчивости, — сказал с придыханием.
В его глазах читалось возбуждённое предвкушение. Ольга слышала исходящий от него запах вожделения. Прерывистое тяжёлое дыхание, влажные руки — всё в нём раздражало и действовало на нервы.
Почему так долго нет Эшли? — тоскливо заворочались мысли. Она может задержаться или вовсе не прийти. Навестит рано утром. Так было не раз. Ольге бы вырваться на улицу, а там, смотришь, удастся убежать или позвать на помощь.
— Я помню. Я — ваш трофей, — тихо сказала она, подавляя желание оттолкнуть барона.
Недобро щурясь, он выпятил нижнюю губу и, отбросив в сторону хорошие манеры, раздражённо повысив голос, изрёк:
— Хватит тянуть время, леди Спарроу. Я сегодня чертовски устал, и остаток вечера намерен провести с вами в обоюдном удовольствии.
Барт тронул локон волос на её груди и Ольга отбила его руку.
— Вы спятили! — вскрикнула она.
Отшатнувшись, взбежала на лестничную площадку, но тотчас была схвачена за руку и остановлена.
Мужчина вскинул голову. Капельки пота блеснули на лице. Глаза загорелись нездоровым лихорадочным блеском:
— Хватит упрямиться! Вы знали, что подписывали! — его губы искривились, обнажив крупные жёлтые зубы.
— Вы знаете, почему я их подписала, — безуспешно вырывала руку Ольга, второй держась за перила. Тревожное предчувствие кольнуло под грудью: снова лестница.
— Вы исполните свои обязательства, чего бы мне это не стоило. Идёмте! — разозлился барон. — Вы спокойно и без истерики заберёте документы, и мы вместе покинем этот дом.
Несмотря на хрупкость женщины, справиться с ней оказалось непросто. Мужчина, раздувая ноздри и багровея, прошипел в лицо леди:
— Вы моя жена и должны…
Во входную дверь толкнулись, затем по дверному полотну прошлись, словно наждачной бумагой. Послышался звук открываемого замка.
Барт оглянулся и, прищурившись, всмотрелся в чёрный проём открываемой двери. Капли пота выступили на его висках.
Дверь распахнулась шире и на свет вышла Эшли. Увидев стоящих на верхних ступенях лестницы леди и незнакомого мужчину, застыла в нерешительности.
Ольга воспользовалась ослаблением хватки Чёрного грифа, вырвала руку и со всей силы толкнула его в грудь.
Почувствовала, как дёрнулся Барт, вперил в неё расширившиеся от понимания происходящего глаза, пошатнулся и взмахнул руками.
Ольга не учла одного — мгновенной реакции тренированного мужчины.
Барон успел схватить её за руку и, сорвавшись с верхней ступени лестничной площадки, увлёк за собой.
Испуганный крик Эшли слился со звуком череды сильных глухих ударов скатывающихся с крутой лестницы тел.
На Ольгу надвинулась непроницаемая темень: неотвратимая, испепеляющая, стылая.
— Не хочу… — умерли слова на немеющих губах.
Эшли зажав ладонями рот, широко открытыми глазами смотрела на крупного мужчину у основания лестницы, предпринимающего неловкие попытки подняться. Под его телом, раскинув руки, недвижимо лежала леди.
Мужчина уцепился за балясину лестницы и тяжело поднялся. Кровь из рассечённого лба заливала глаза.
Эшли бросилась к леди. Упала возле неё на колени:
— Мисс!.. — захлебнулась болезненным стоном.
Ощупывала её бескровное лицо, заглядывала в небесно-голубые глаза, с немым укором взирающие сквозь неё.
— Вы столкнули её! — обернулась на незнакомца. Отчаянно вскрикнула: — Я всё видела!
— Она… сама… — замычал мужчина и, согнувшись, опустился на нижнюю ступеньку. Уставился на длинный нож с изогнутой рукоятью, лежащий под ногами.
— Господи! Она мертва! — запричитала женщина дрожащим голосом и глянула на мужчину с ненавистью. — Вы убили её!
Он поморщился, пытаясь стереть кровь, размазывая её по лицу.
Эшли заметила, как незнакомец нагнулся и поднял нож. Пристально посмотрел на неё и сощурился.
Её сердце ушло в пятки. Она подскочила и бросилась к выходу. Зацепилась ногой за перевёрнутую корзину и, падая, ухватилась за ручку приоткрытой входной двери.
Неожиданно тяжёлая створка стремительно распахнулась и ударила женщину в грудь. Эшли отлетела на стену и медленно сползла на пол.
В холл вошёл мужчина.
Окровавленное лицо Барта Спарроу яростно оскалилось, и он бросился на вошедшего с ножом.
Звук выстрела оглушил Эшли. Зажав уши руками, она видела сквозь густой пороховой дым, как падает убийца леди, а её затягивает в чёрный водоворот бесчувственности.
Конец!
