Так плелись они по пыльной дороге, обращая внимание наокружающие их предметы лишь тогда, когда им приходилось отступать к обочине,чтобы пропустить мчавшиеся из города почтовые кареты; когда же они прошли подХайгетской аркой, путешественник, шагавший впереди, остановился и нетерпеливоокликнул свою спутницу:
— Иди же! Не можешь, что ли? Ну и лентяйка же ты,Шарлотт!
— Ноша у меня тяжелая, уверяю тебя, — подходя кнему, сказала женщина, чуть дышавшая от усталости.
— Тяжелая! Что ты болтаешь? А для чего же тысоздана? — отозвался мужчина, перекладывая при этом свой собственныйузелок на другое плечо. — Ну вот, опять решила отдохнуть! Право, не знаю,кто, кроме тебя, умеет так выводить из терпения!
— Далеко еще? — спросила женщина, прислонившись кнасыпи и взглянув на него; пот струился у нее по лицу.
— Далеко! Да мы, можно сказать, пришли, — сказалдлинноногий путник, указывая вперед. — Смотри! Вон огни Лондона.
— До них добрых две мили — по меньшей мере, —уныло отозвалась женщина.
— Нечего и думать о том, две мили или двадцать, —сказал Ноэ Клейпол, ибо это был он. — Вставай-ка да иди, не то я тебяпихну ногой, предупреждаю заранее!
Так как нос Ноэ от гнева еще сильнее покраснел и он с этимисловами перешел через дорогу, словно готовясь привести угрозу в исполнение,женщина без дальнейших рассуждении встала и побрела рядом с ним.
— Где ты хочешь остановиться на ночь, Ноэ? —спросила она, когда они прошли еще несколько сот ярдов.
— Откуда мне знать, — огрызнулся Ноэ, расположениедуха которого значительно ухудшилось от ходьбы.
— Надеюсь, где-нибудь поблизости, — сказалаШарлотт.
— Нет, не поблизости, — ответил мистерКлейпол. — Слышишь? Не поблизости. Значит, нечего и думать об этом.
— Почему не поблизости?
— Когда я говорю тебе, что не намерен что-либо делать,этого достаточно без всяких почему и потому, — с достоинством ответилмистер Клейпол.
— Зачем так сердиться? — сказала его спутница.
— Хорошенькое было бы дело, если б мы остановились вкаком-нибудь трактире близ самого города, чтобы Сауербери, если он пустился занами в погоню, сунул туда свой старый нос, надел на нас наручники и отвез насобратно в повозке, — насмешливым тоном сказал мистер Клейпол. — Нет!Я уйду и затеряюсь в самых узких улицах, какие только удастся найти, и до техпор не остановлюсь, пока не сыщу самый жалкий трактир из всех, какие нампопадаются по дороге. Благодари свою счастливую звезду за то, что у меня естьголова на плечах: если бы я не схитрил и не пошел по другой дороге и не вернисьмы через поля, вы, сударыня, уже неделю как сидели бы под крепким замком! Иподелом тебе было бы, потому что ты дура!
— Я знаю, что я не такая смышленая, как ты, —ответила Шарлотт, — но не сваливай всю вину на меня и не говори, что меняпосадили бы под замок. Случись это со мной, тебя бы, конечно, тоже посадили.
— Ты взяла деньги из кассы, сама знаешь, что ты, —сказал мистер Клейпол.
— Я их взяла для тебя, милый Ноэ, — возразилаШарлотт.
— А я их у себя оставил? — спросил мистер Клейпол.
— Нет. Ты доверился мне и позволил их нести, потому чтоты милый и славный, — сказала леди, потрепан его по подбородку и взяв подруку.
Это соответствовало действительности, но так как у мистераКлейпола не было привычки слепо и безрассудно дарить кому бы то ни было своедоверие, то, воздавая должное этому джентльмену, следует заметить, что ондоверился Шарлотт только для того, чтобы деньги были найдены у нее, если ихпоймают: это дало бы ему возможность заявить о своей непричастности к краже ивесьма благоприятствовало его надежде ускользнуть. Конечно, при таком положениидел он не стал объяснять своих мотивов, и они очень мирно пошли дальше рядом.
Следуя своему, благоразумному плану, мистер Клейпол шел, неостанавливаясь, пока не добрался до «Ангела» в Излингтоне, где он пришел кмудрому заключению, что, судя по толпе прохожих и количеству экипажей, здесь ив самом деле начинается Лондон. Задержавшись только для того, чтобы посмотреть,какие улицы самые людные и каких, стало быть, надлежит особенно избегать, онсвернул на Сент-Джон-роуд и вскоре углубился во мрак запутанных и грязныхпереулков между Грейс-Инн-лейном и Смитфилдом, благодаря которым эта частьгорода кажется одной из самых жалких и отвратительных, хоть она находится вцентре Лондона и подверглась большой перестройке.
Этими улицами шел Ноэ Клейпол, таща за собой Шарлотт; времяот времени он сходил на мостовую, чтобы окинуть глазом какой-нибудь трактирчик,и снова шел дальше, если наружный вид заведения заставлял думать, что здесь длянего слишком людно. Наконец, он остановился перед одним, на вид более жалким игрязным, чем все замеченные им раньше, перешел дорогу и, обозрев его спротивоположного тротуара, милостиво объявил о своем намерении пристроитьсяздесь на ночь.
— Давай-ка узел, — сказал Ноэ, отстегивая ремни,укреплявшие его на плечах женщины, и взваливая его себе на плечи, — и неговори ни слова, пока с тобой не заговорят. Как называется это заведение… т-р…трое кого?
— Калек, — сказала Шарлотт.
— Трое калек, — повторил Ноэ. — Ну что ж,прекрасная вывеска. Вперед! Не отставай от меня ни на шаг. Идем!
Сделав такое внушение, он толкнул плечом скрипучую дверь ивошел в дом вместе со своей спутницей.
В буфетной никого не было, кроме молодого еврея, который,опершись обоими локтями о стойку, читал грязную газету. Он очень пристальнопосмотрел на Ноэ, а Ноэ очень пристально посмотрел на него.
Будь Ноэ в костюме приютского мальчика, у еврея могло бытькакое-то основание так широко раскрывать глаза; но так как Ноэ отделался откуртки и значка и в дополнение к кожаным штанам надел короткую рабочую блузу,то, казалось, не было особых причин для того, чтобы внешний его вид привлекал ксебе внимание посетителей трактира.
— Это «Трое калек»? — спросил Ноэ.
— Так называется это заведение, — ответил еврей.
— Один джентльмен, шедший из деревни, которого мыповстречали по дороге, посоветовал нам зайти сюда, — сказал Ноэ,подталкивая локтем Шарлотт, быть может, с целью обратить ее внимание на этотчрезвычайно хитроумный способ вызвать к себе уважение, а может быть,предостерегая ее, чтобы она не выдала своего изумления. — Мы хотим здесьпереночевать.
— Насчет этого я не знаю, — сказал Барни, которыйбыл помощником трактирщика. — Пойду справлюсь.
