использовать меня против вас, ребят. Потому что я вам небезразлична. Он собирался использовать меня, чтобы отомстить.
– Отомстить за что? – непонимающе бормочет Рэнсом, качая головой.
– Я думаю… это Икс, – шепчет она.
Рэнсом вскидывает голову, а Вик застывает, глядя на Уиллоу. Я тоже напрягаюсь, настороженный и сбитый с толку.
– Ты о чем, солнышко?
– Он был там в ту ночь, когда Илья похитил меня. Он вроде как помог мне сбежать. Спас меня, потому что я была нужна ему для чего-то другого. И он упомянул вас, когда разговаривал со мной. Он знал, что мы… вместе.
Уиллоу наклоняется ближе ко мне, словно ей нужно тепло и уют моего тела. Я крепко обнимаю ее, внимательно вслушиваясь в каждое ее слово, в то время как Виктор постукивает пальцами по ноге.
– Я думаю, Дариус мог догадаться, что вы пытаетесь установить его личность, – продолжает Уиллоу. – Он сказал, что планировал использовать меня, чтобы получить то, что хотел, и что в конце концов он все равно бы меня убил. Так что, может, он хотел либо шантажом заставить вас выполнить задание, на котором вы точно погибните, либо держать меня в плену, пока вы не прекратите попытки выяснить, кто он такой.
– Мразь, – бормочет Рэнсом. – Какого хрена? Так это и есть Икс? Старый друг нашего папаши?
– В этом есть смысл, – медленно произношу я, пытаясь сложить всю картину воедино. – Когда я недавно столкнулся с Дариусом, он нес какую-то чушь о том, как наш отец тренировал нас, дал нам все эти навыки, а потом мы повернулись к нему спиной и использовали их против него, чтобы завалить. Он вроде как был впечатлен тем, что мы сделали. И он знал, что я сидел в тюрьме. И этот факт его типа чертовски забавлял.
– Ведь Уиллоу права, именно он дернул за ниточки, чтобы вытащить тебя, – добавляет Виктор, изучая тело на полу, будто каким-то образом пристальный взгляд мог оживить Дариуса и заставить его раскрыть все секреты.
Мы все надолго замолкаем, уставившись на залитое кровью тело. Затем Рэнсом наклоняется и плюет на труп.
– Думаю, тебе уже не надо просматривать никакие записи, чтобы отыскать Икса, Вик, – произносит он. – Похоже, мы его уже нашли.
45. Уиллоу
Он мертв.
Эта мысль проносится у меня в голове, когда Рэнсом откидывается назад, вытирая рот тыльной стороной ладони. Мой взгляд все еще прикован к большому телу, распростертому в странной, неудобной позе на полу, и я внезапно вспоминаю, как Рэнсом говорил мне, что чем больше ты сталкиваешься со смертью, тем легче к ней относишься. Трудно только в первый раз.
Мне неприятно думать о том, насколько это правдивые слова, но я не испытываю такого же тревожного потрясения или ужаса, какие испытала, когда увидела, как братья убили Николая, или когда Вик застрелил Карла в моей гостиной.
Когда я смотрю на кровь, пропитывающую рубашку Дариуса Леджера, все, что я чувствую, это… облегчение.
Дело сделано. Он сгинул.
И больше никогда не причинит вреда ни мне, ни братьям.
По телу пробегает нервная дрожь, и Мэлис крепче прижимает меня к себе. Мои конечности все еще немного трясутся, внутри бурлят остатки адреналина, и я почти не могу поверить, что по-прежнему стою на ногах.
Сегодня я чуть не умерла. Снова.
Этот человек – Икс – сказал, что убьет меня, как только получит от братьев то, что хотел, и я не сомневаюсь, что он выполнил бы свою угрозу.
Но на этот раз пришли мои парни. Они ворвались в дом и убили его, прежде чем он успел сделать что-то большее, чем поставить мне страшный синяк на щеке. Они спасли меня.
Я моргаю, когда до меня внезапно доходит, что я только что подумала о них как о «своих парнях».
Так вот кто они такие? Мои парни?
По правде говоря, я хочу, чтобы они таковыми были. Я перестала бояться братьев Ворониных и почувствовала такую неразрывную связь с каждым из них, что отныне не могу представить свою жизнь без них.
Мэлис все еще крепко держит меня, и я поворачиваюсь в его объятиях, чтобы снова посмотреть на него.
– Спасибо вам, – шепчу я. – За то, что пришли за мной.
– Мы всегда будем это делать.
Мое сердце откликается на его слова, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его. Поцелуй теплый и чувственный. Мэлис обхватывает мое лицо одной из своих больших ладоней, его большой палец скользит по моему подбородку. Когда наши губы отрываются друг от друга, он прижимается своим лбом к моему, и мы стоим так пару секунд, вдыхая запах друг друга.
Мои ноги чуть более твердо стоят на земле, и я, наконец, высвобождаюсь из его объятий. Как только Мэлис отпускает меня, я оказываюсь в объятиях Рэнсома. Его сине-зеленые глаза блестят в тусклом свете, он смотрит на меня так, словно не хочет отпускать.
– Я охренеть как волновался за тебя, ангел, – бормочет он, качая головой. – Если ты раньше думала, что мы тебя преследуем, то теперь мы будем просто невыносимы.
Я тихо смеюсь, прижимаясь к нему.
– Почему-то я не удивлена.
– Больше не бойся, – говорит он. – Мы никогда не позволим, чтобы с тобой снова случилось что-то подобное. Никогда.
От убежденности и решимости в его голосе мне хочется плакать. Я крепко обнимаю его, прячу лицо у него на плече, затем наклоняюсь и тоже целую его. Поцелуй глубокий, словно Рэнсом все никак не может убедить себя, что со мной и правда все хорошо. Что я цела и стою рядом.
Когда он отпускает меня, Виктор делает шаг вперед и встает прямо передо мной.
На его лице напряженное выражение, смесь облегчения и смятения. Наши взгляды встречаются, и он прерывисто вздыхает. Затем вдруг протягивает руку и притягивает меня в свои объятия.
C моих губ срывается тихий вздох, шок пронзает меня насквозь.
Объятие жесткое и немного неловкое, как будто он не совсем понимает, как это делается, как будто ему все еще тяжело. Вик не притягивает меня так близко, как это делали Мэлис или Рэнсом, но его руки все же обвиваются вокруг меня, и я прижимаюсь щекой к его груди, обнимая его в ответ.
Я словно вернулась домой. Видеть их троих, чувствовать нашу связь, что течет между нами, будто вода. Страх и адреналин наконец начинают спадать. Тело и разум успокаиваются, принимая факт, что я теперь в безопасности.
Виктор удерживает меня на несколько мгновений дольше, чем
