Рубеж?
– Замолчи, – прошептал я.
Зоя торопливо бросилась к подруге и что-то ей зашептала, оглядываясь на меня. Но я уже не смотрел. Я смотрел на проем в стене. Вернее – на то, что осталось от стены. За ней висела дымка пыли – и больше ничего не было. Кусок дворца попросту исчез в неизвестном направлении. Это была последняя попытка императора Константина спастись. Я все еще видел удивление и ненависть на лице монарха, когда тот осознал, что его сил недостаточно, чтобы победить разрушителя. Что даже объединённой мощи Совершенных и миротворцев не хватает, чтобы свалить того, кто прошел свой темный путь. Что даже ярости и горя отца мало, чтобы уничтожить убийцу наследника.
Константин буквально разрубил свой дворец, чтобы спастись. Император и его соратники спешно бежали, пытаясь сохранять хоть какое-то подобие контроля и не давать волю ужасу. А ужас был. Особенно когда они видели, как черная сила разрушителя выдирает Дух из живого тела. Как разделяет их. Как плоть становится пеплом, а Дух – вечным заключенным на службе чудовища.
Гвардия императора бежала, прикрывая монарха. Я знал, что мог бы их остановить, но в какой-то момент замер. Сквозь проломы в ломающихся стенах я увидел отблеск серебряных волос. Увидел – и пришел в себя. Повернулся, всматриваясь, отгоняя кружащие в воздухе пыль и пепел. И отшатнулся.
Странное темное помещение, высокая чаша. Много крови. И девушка внутри.
Кассандра. Кажется… не дышит. Ее голова была откинута на край чаши, а в распахнутых глазах не было жизни. И кровь. Как же много крови!
Я видел ее лишь миг, а потом стены хрустнули, как песочное печенье, сломанное рукой нетерпеливого сладкоежки. И кусок дворца исчез. Просто исчез! Вместе с десятками комнат, лестниц и галерей, императором, его соратниками, кровавой чашей и Кассандрой!
Своей пробудившейся силой я попытался дотянуться до девушки, выдернуть ее из чаши, вернуть, но последний удар императора откинул меня в сторону, приложив головой о стену.
Я не сумел.
Я остался в полуразрушенном тронном зале, на полу которого хрустели граненые подвески старинных люстр. Остался наедине с трупами, пеплом, черным песком и своими мыслями. Ах да. Еще были Зоя, Ирма, Мишель и Арчи. Какая-то часть дворцовой стражи и обслуги, прячущаяся в остатках дворца.
И лениво танцующие вихри, расползающиеся по коридорам.
Я снова посмотрел на свои ладони. На тонкий белый ободок на безымянном пальце. «Теперь я буду твоим якорем», – сказала она. Но Кассандра исчезла.
И никаких якорей не осталось.
***
Я открыла глаза и некоторое время с недоумением рассматривала звездное небо. Красивое такое. Звезды безумно яркие и близкие. Если протянуть руку, я точно сумею достать парочку. Сделаю себе серьги. Хотя нет… серьги я, кажется, не ношу. С некоторых пор…
Руку я все-таки протянула, но ни черта не достала. Небо – бездонное и сияющее – так и осталось недосягаемым. А звезды лишь подмигнули, посмеиваясь над человеческой глупостью.
Зато сознание и память наконец-то вернулись.
Аманда. Возвышение. Джема.
Я вздрогнула.
Где я?
От удара чаша треснула, и ее содержимое вытекло. Осталось лишь немного на самом дне. Столб и вовсе куда-то исчез. Висела странная тишина. Вернее, какие-то звуки были, но совсем…незнакомые. Шелест. Скрип. Шорох…
Моргая, я встала на четвереньки и всмотрелась во тьму. На другом конце чаши свернулось… что-то. А потом застонало!
Подскочив и оскальзываясь на остатках крови, я бросилась к этому нечто.
– Джема! Ты жива! Хвала Истинодуху!
– Вэйлинг? – Ржаник мотала головой, цепляясь за мои руки и понимая еще меньше, чем я. – Где я… где мы? Что случилось?
– Не знаю, – торопливо ответила я, понимая, что сейчас не время для откровений. Да и узнать бы, что помнит Джема… Если вообще хоть что-то помнит. – Ты можешь встать?
– Да… кажется…
– Как ты себя чувствуешь?
– Вроде нормально. – Она неуверенно посмотрела на свое тело, такое же голое, как и мое. Провела рукой по животу, груди. Нахмурилась. – Странное чувство… но я цела… вроде бы.
Джема снова коснулась груди. Там, где появилась вертикальная черная линия, которой раньше не было. Я сглотнула.
– Давай попробуем выбраться. И понять, где мы.
– Разве мы не во дворце Неварбурга? – похоже, Ржаник тоже начинала соображать.
Я вздохнула и подняла голову. Джема, повторяя, тоже. И громко ойкнула.
– Вот именно, – подтвердила я. – В Неварбурге в жизни не было таких звезд. И такого месяца.
Серп висел непривычно горизонтально, острые рожки смотрели ввысь.
Помогая друг другу, мы выбрались из чаши и встали на камни, осматриваясь. Несомненно, чаша все еще стояла в части дворца из Неварбурга. Сохранились стены, по крайней мере, три из них. Потолку вот повезло меньше – его не было. В одной из стен даже болталась дверь, поскрипывая на ветру и открывая вид на коридор – полуразрушенный.
– Похоже на расщепление дворца. Или на перенос физического объекта в пространстве. Я слышала, что подобной силой обладают некоторые Совершенные. В том числе император.
Джема оторвала ладонь от груди и сделала несколько шагов. Ее лицо стало сосредоточенным. Все-таки Ржаник была хорошим миротворцем. Я ощутила глухое тоскливое чувство, когда подумала об этом. Торопливо потрогала свою шею: никаких ран или шрамов. Кожа гладкая и нежная, бархатистая. Тронула ухо и едва не вскрикнула. Недостающий кусочек мочки, который я самолично отрезала, чтобы избавиться от символа Кастела, – вернулся на место.
Я потрясла головой.
– Думаешь, это он нас сюда забросил? – спросила я, решив пока думать о более насущных вещах. – Император? Но зачем?
– Может, в попытке спасти? Или спастись. Хотя скорее это спонтанный перенос, ненаправленный и случайный коридор, образованный столкновением двух сил, – отчеканила как на уроке Джема, и я снова восхитилась. – Идем, посмотрим за дверью.
Там был коридор, кусок лестницы, ведущей в никуда, потому что второго этажа не было, и еще несколько комнат, в которых мы подобрали пыльные покрывала и накинули на плечи – все ж лучше, чем разгуливать голышом. На этом остатки дворца заканчивались.
А за ними…
За ними царила тьма. Плотная. Черная. И…песчаная.
Джема присела, зачерпнула горсть, пропустила песчинки сквозь пальцы.
– Может, западный экзархат? Там есть небольшая пустыня. Архера, кажется, – почти спокойно спросила она, и я кивнула.
Мы посмотрели друг на друга. Я – отдавая должное выдержке Ржаник, она – моему умению глубокомысленно кивать на очевидную ложь.
Мы снова уставились во тьму, в которой виднелись какие-то неровности. Холмы? Здания? Что-то иное?
Рассмотреть не получалось. Ни огней, ни электричества. Где бы
