снизойти до меня. Надо ли уточнить, что мое самолюбие больно так задело? Во мне словно все взбунтовалось, эмоции перешли все мыслимые границы, что я был готов тотчас сорваться с места и догнать эту строптивицу, грозно прорычав: “Не играй со мной, девочка!” А после со всей страстью целовать эти пухлые губы, касаясь руками нежной молочной кожи.
И когда, выйдя в коридор, я заметил ее, буквально бегущую и не разбирающую дороги, находясь мыслями где-то далеко, я не сдержался.
— Ну что, невестушка, поговоришь с женихом? — произнес я, обхватив ее тонкую талию и прижимая к стене, и ощутил, как по телу прошла странная дрожь.
— Ты что себе позволяешь?! — прошипела блондиночка, — Руки убрал!
Ее глаза метали искры, а руки пытались оттолкнуть меня. Только вот, похоже, сила инкуба вернулась ко мне, так как мой разум начала заполнять такая похоть, что все мысли мгновенно легли в горизонтальную плоскость, а руки начали блуждать по ее телу. Я еле сдерживал себя, чтобы здесь же не сорвать с нее одежду. Но силу я сдержать не смог, и она мгновенно потянулась к девушке, подавляя, распаляя, обнажая каждый нерв, делая тело чувствительным и податливым.
В отдалении послышался протяжный стон и что-то с гулким звоном падающее. Но мы не обратили на это внимания.
— Ты совсем охренел?!! — рявкнула она, заметно срываясь на визг и пылая яркими синими глазами. А после влепила мне звонкую пощечину, мгновенно отрезвляя и позволяя расцепить руки.
— Почему на тебя не действует? — спросил я хриплым голосом, пытаясь совладать со своим обезумевшим состоянием.
— Да потому что ты дурак до омерзения уверенный, что от одной лишь твоей силы и наглой улыбки женские трусики должны слетать! — яростно прорычала Акари, развернулась и побежала прочь от меня, оставляя ошалело хлопать глазами.
И стоило ей отойти на приличное расстояние, как меня начало отпускать, разум заметно прояснился, а напряжение, сковывающее все тело, ушло. Похоти как будто и не было, осталось лишь полнейшее непонимание.
Что это сейчас было???
Почему меня так накрыло и почему это абсолютно не повлияло на нее?
Ведь я почувствовал силу инкуба, она плескалась во мне, она часть меня и никуда не делась. Тогда почему она не подчинила ни Ари, ни Акари?
И от последней мысли меня словно прошибло током, прогоняя по коже толпу мурашек и заставляя замереть на месте, опершись спиной о холодную стену. Не может быть! Акари не может быть Ари! Или может?
Какова вероятность, что спустя 40 лет моей инкубской жизни я одновременно повстречал двух разных девушек, не подчиняющихся мне? Ничтожно мала. И, следовательно, принцесса мира Кларо и есть главная исполнительница музыкальной группы “Фата-Моргана”!
Обалдеть!
Я расплылся в шальной улыбке, сам не веря своей догадке. А еще больше удивляясь, почему именно эта женщина имеет иммунитет к моим чарам? Что в ней особенного? И я непременно выясню это!
Оторвав себя от стены, я пошел дальше, отметив в темном закутке парочку слуг, страстно целующихся, полуобнаженных и топчащихся на подносе с остатками еды. Похоже, нехило так их зацепила моя сила. Жаль, не одну строптивую блондиночку… Но ничего-ничего, и до нее мы доберемся!
Я вышел в парадную, решив уйти по-английски, да не успел.
— Андрей! Подожди! — по залу разнесся звонкий женский голос, а я обернулся и расплылся в своей фирменной улыбке, от которой млели все дамы, от мала до велика.
Глава 13. Вот так и разбиваются девичьи мечты…
Акари
Я бежала по коридору в надежде проветрить мозги, а лихорадочно метающиеся мысли в голове хоть как-то проанализировать.
Что это была за предательская реакция моего тела, стоило Андрею коснуться меня? Я почувствовала жар и терпкий, будоражащий аромат, исходящий от его тела, находящегося в абсолютно недопустимой близости, и отметила, как внутри что-то меняется, появляется что-то новое и неизведанное. Я с трудом сдерживала дрожь, пока шаловливые мурашки бежали по загривку, а разум начал заволакиваться неясным туманом.
Но когда ощутила практически неконтролируемое желание почувствовать вкус его губ, была готова сама себя хорошенько стукнуть. Поэтому стукнула его. Так оно надежнее! Себя-то любимую жалко, а ему полезно! Вот стукнула, и сразу целоваться расхотелось, в голове прояснилось, и туманы странные рассеялись. Красота!
А после я взглянула в его глаза, которые переливались точно жидкое золото, и стояло в них непередаваемое удивление, такое, словно только что перед ним предстал единорог. Он медленно убрал свои руки и прохрипел из-за сбившегося дыхания:
— Почему на тебя не действует?
— Да потому что ты дурак до омерзения уверенный, что от одной лишь твоей силы и наглой улыбки женские трусики должны слетать! — прорычала я, сбрасывая с себя остатки наваждения. Андрей вызывал во мне волну необъяснимых чувств, к которым я была совершенно не готова, именно поэтому я решила сделать то, что получается у меня лучше всего. Бежать!
Залетев в комнату и громко хлопнув дверью, я сползла по ней и села на пол. Обхватила колени и пыталась отдышаться. Такое со мной произошло впервые, и что с этим делать я просто не представляла.
Правда, сильно обдумать происходящее мне не позволили, так как в дверь раздался стук. Но я решила сделать вид, что меня тут нет.
— Акари, это я. Открой. Я знаю, что ты там.
— Акиро, уходи. Не хочу сейчас разговаривать.
— И чем же таким важным ты занята? Предаешься фантазиям об Андрее или же не успела его спрятать под кроватью? — от меня не укрылись его издевательские нотки в голосе, заставляя снова вспыхнуть от негодования.
— А что ты так хотел свечку подержать? Тогда милости прошу! — прошипела, поднимаясь на ноги и распахивая дверь.
— Ох, кажется, не успел. Какая жалость! — наигранно расстроился и надул губы мой несносный братец.
— Чего хотел-то?
— Поговорить. — уже серьезно произнес Акиро.
Всегда удивлялась его способности из легкомысленного и веселого мужчины мгновенно превращаться в собранного и вдумчивого наследника трона.
— Ну говори, — сухо произнесла я, присаживаясь на кресло у открытого окна, которое так приятно впускало солнечный свет и окутывало теплом под легкое дуновение ветра.
Брат окинул меня проницательным взглядом и разместился на кресле напротив, закинул ногу на ногу, а руки положил на подлокотники. Его поза демонстрировала расслабленность и спокойствие, но заходившие желваки и напряженная шея выдавали озабоченность. И сама того не
