полу, пока он извивался в их хватке. Металл лязгал, когда его удерживали в кресле, как в закрытой тюремной камере. Джимми сидел один в этом холодном, зловещем кресле. Из глубины его нутра немедленно вырвалось рыдание ― акт сочувствия и последняя попытка, которая не поколебала бы наших присяжных.
Его шоу не представляло для меня никакого развлечения. Вместо этого я наблюдал за Каталиной. В ее глазах не было страха. По ее телу не пробегала дрожь. Она ковыряла ворсинки на джинсах и скрестила ноги, как бы готовясь к ночным событиям. В ее комнате в первую ночь, когда я встретил ее, в ней было гораздо больше эмоций. Марвин украл их, а Джимми не смог вызвать даже воспоминаний об эмоциях. Она была лишена чувств давным-давно. Были ли ее глаза такими же мертвыми, как мои, когда она смотрела через комнату?
Через что ты прошла, Клео?
― Признайся кое в чем, Джимми, ― со вздохом сказал Марио, потирая переносицу. ― Дай мне хотя бы знать, что ты честен. Ты привел их сюда или нет?
― Клянусь, я этого не делал. ― Он вытер мясистой рукой нос и шмыгнул носом.
Марио провел пальцем взад―вперед по одному глазу, как бы очищая его от раздражающей пыли. Парень справа бил Джимми до тех пор, пока не брызнула кровь.
― Хватит. Признайся, Джимми. Разве ты не знаешь, что я пытаюсь показать пример своим мальчикам? ― Он указал на Кейда, Бастиана и меня, как будто я тоже был его мальчиком.
― Кэти расскажет тебе. ― Его умоляющие глаза устремились на нее. ― Я не делал этого. Я был с ней всю неделю. Уходил всего несколько раз.
Марио повернулся к Кэти, и мое тело напряглось. Что-то во мне инстинктивно хотело сказать ей, чтобы она бежала. Горячее сиденье было опасным, и искры могли очень быстро перелететь с него на других. Я не стал. В мои обязанности не входило спасать ее, по крайней мере, не в этот раз.
Ее дымчатые глаза обшарили комнату и остановились на мне, словно я мог дать ей ответы. Возможно, мне стоило попытаться. Возможно, мы бы не оказались там, где оказались, если бы я это сделал.
― Каталина, Дуглас был хорошим человеком, ― сказал Марио, и я отпрянул назад, когда он произнес имя ее отца. Мы все знали, что он умер некоторое время назад, что ей пришлось быть в приемной семье. Но я знал больше. Ее письма, ее слова эхом отдавались в моей голове. ― Я всегда полагался на то, что твой отец скажет мне правду, ― тихо произнес Марио.
Кэт прищурила глаза; в ней поднялся вихрь чувств. Внезапно гнев и ярость хлынули из нее на Марио. Это чувствовалось в воздухе, в том, как девушка контролировала комнату. Она кивнула нашему боссу, и мне показалось, что я увидел, как задрожал ее подбородок, но звук, сорвавшийся с ее губ, был ровным.
― Потому что он не был лжецом. Отец никогда не говорил ничего, кроме правды, перед смертью. Я тоже не из таких.
Некоторые из нас опустили голову при мысли о том, что она потеряла отца. Семейные узы были настолько глубоки, что некоторые чувствовали чужую боль. Марио не должен был использовать ее отца в качестве рычага давления. Разве он не мог использовать что-то другое? Разве он не мог быть менее расчетливым?
Марио поднял бровь.
― Ты права. Дуглас был моим парнем. ― Он хлопнул в ладоши, как будто все было решено. ― Скажи мне, где Джимми был прошлой ночью. С тобой? Всю ночь?
Она повернулась, чтобы посмотреть на своего парня. Он смотрел на нее в ответ, на его выпученных глазах выступили капельки пота, приказывая ей поддержать его. Она колебалась, и, клянусь, если бы Джимми мог, он бы задушил ответ, который хотел получить от нее.
Она прошептала:
― Он был со мной.
Джимми закричал:
― Видишь! Я не придумываю истории. Не вешай это на меня, Марио. ― Его брови были нахмурены, когда он умолял его.
Молчание затянулось, пока мы все ждали решения Марио.
Каталина заговорила раньше всех.
― Он был со мной, ― повторила она. ― Но после того, как мы немного подрались, и он приставил пистолет к моей голове, он ушел, чтобы увидеть Сашу. Он не возвращался всю ночь.
― Ты, мелкая stronza6, думаешь, я даю тебе то, что делаю, чтобы ты могла… ― Мускулистые люди Марио толкнули Джимми на его сиденье как раз в тот момент, когда он поднялся, чтобы наброситься на нее.
Она не съежилась и не отпрянула. Провела красными ногтями по губам. Ее глаза сияли, как будто ей это нравилось, как у кошки, готовой к драке. Возможно, я был единственным, кто видел ее блеск в тот момент, но он исходил от нее. Каталина процветала в разгар смерти своего возлюбленного. Я не без гордости признал, что мой член затвердел, глядя на нее, и мне захотелось узнать о ней больше, чем следовало. Я хотел собрать в бутылку ее сияние и изучить его, отвести ее в одно из мест, которые хранил в секрете, и держать ее там достаточно долго, чтобы снять все ее слои и понять ее.
Она была первой загадкой, с которой я столкнулся и которая привела меня в восторг.
Но мое сердце дрогнуло, когда мой разум осознал ее слова.
― Саша, ― прошептал я. Это имя совпадало с именем матери моего будущего ребенка, моей бывшей невесты. Ритм моего сердца ускорился, желудок внезапно подскочил к горлу.
Это должно было быть совпадением.
Но в мафии совпадений не было.
Марио положил руку мне на плечо.
― Это не твоя Саша, сынок. Она неприкасаемая. Кто эта Саша? ― спросил он.
Джимми посмотрел на нас обоих.
― Послушайте… ― Он вздохнул и провел рукой по волосам, которые были мокрыми от пота. Стены вокруг меня сдвинулись от страха в его голосе. Ни у кого так не дрожал голос, если только они не знали, что вот-вот раскроют что-то непоправимое. ― Сегодня утром я был там, когда ты работал, Ром. ― Он застонал от собственного рассказа, как будто был разочарован своими действиями. ― Я не должен был встречаться с ней. Хотя ты знаешь, какой она была? Как она смотрела на тебя своими большими глазами лани, а?
Была.
Я попытался подняться со стула, но Марио удержал меня, положив руку мне на плечо.
