теперь, что он не был подлым воришкой.
Стэнтон. И это все, что вы знаете. Однако при всем том он взял да застрелился. Надеюсь, вы не предполагаете, что сделал он это, чтобы позабавиться!
Фреда (глубоко оскорбленная его словами). О! Вы… вы… (Отворачивается от него.)
Гордон (в бешенстве вскакивает и делает шаг вперед). Вы мерзавец, Стэнтон!
Две последние фразы произносятся одновременно.
Стэнтон (поворачивается к нему). Это почему же? Вы хотели правды — ну, вот вы ее и получаете. Я совсем не желал возвращаться сюда обратно и садиться на скамью подсудимых. Это дело ваших рук. И теперь я буду говорить, черт возьми, все, что только пожелаю. Мартин застрелился, и он поступил так, прекрасно зная, что никогда не дотрагивался до этих денег. Значит, были другие причины. Какие же? Вы сами теперь видите, что затеяли.
Фреда (холодно). Ну и что же, по-вашему, мы затеяли? Вы так говорите, будто знаете о Мартине гораздо больше, чем знали мы.
Стэнтон. Я знаю только, что у него должны были быть причины, чтобы пойти на то, на что он решился. И если деньги тут ни при чем, то, вероятно, сыграли роль другие мотивы. Вы очень много выиграли оттого, что гадаете теперь, какие же это были причины? Однако еще больше выиграли бы, если б не затевали этого доискивания и не совали свой нос куда не следует.
Роберт (в размышлении). Может быть, он пошел на это, сокрушаясь, что я взял эти деньги.
Стэнтон (саркастически). Может быть, и да, а может быть, и нет. Если вы полагаете, что Мартин мог застрелиться из-за предположения, что вы украли какие-то деньги, то вы совершенно не знали вашего собственного братца. Мне очень неприятно вас огорчать, но, когда я сообщил ему о моем подозрении, он очень смеялся. Это сильно его позабавило. Вы знаете, он был очень смешлив, этот молодой человек.
Олуэн (усталым голосом). Это правда, я знаю. Ему было все равно. Он не дорожил ничем.
Роберт. Скажите, вы знаете, почему Мартин покончил с собой?
Стэнтон. Нет. Откуда мне знать?
Фреда (с растущим раздражением). Вы говорите так, как будто знаете.
Стэнтон. Я кое-что могу предположить.
Фреда (очень резко). Что вы этим хотите сказать?
Стэнтон. Я хочу сказать, что он был тот еще субъект. И вел черт знает какую жизнь.
Роберт. Должен заметить, что не вам…
Стэнтон. Да я его не осуждаю.
Фреда (в бешенстве). Вы его не осуждаете? Да кто вы такой, чтобы осуждать его? Имени его не имеете права произносить. Вы ему навязали на шею свое собственное гнусное, подленькое воровство и постарались отравить нам самую память о нем, а теперь, когда разоблачены и имя Мартина осталось чистым и незапятнанным, хотите начать все сначала и намекаете, что он был преступником, или сумасшедшим, или еще чем-то в этом роде.
Роберт. Она права. Чем меньше вы теперь будете говорить, тем лучше.
Стэнтон (жестким тоном). Чем меньше мы все будем говорить, тем лучше. Вам следовало об этом раньше подумать, Роберт. Я вас лично предупреждал, до того как вы принялись публично ковыряться во всей этой муре. Но вы уперлись на своем, как бык.
Роберт. Во всяком случае, я восстановил честное имя Мартина.
Стэнтон. Ни черта вы не восстановили, и, если бы у вас было хоть чуточку здравого смысла, вы бы поняли это. Но теперь мне наплевать на все. Вы получите сполна все, чего желали.
Фреда (по-прежнему в бешенстве). Мы прежде всего желали бы избавиться от вас.
Гордон. Неужели вы думаете, что останетесь работать в фирме после всего, что произошло?
Стэнтон. Не знаю, и это меня мало трогает.
Фреда. А ведь год назад трогало.
Стэнтон. Да, но теперь не трогает. Мне будет куда лучше без фирмы, чем ей без меня.
Гордон. Ну, что же, во всяком случае, нам доставит удовольствие попробовать обойтись без вас. Вы всегда ненавидели Мартина, и я это знал.
Стэнтон. У меня были на то причины. Не так, как у семейства Уайтхауз, где отец, дочь и сын — все сразу были влюблены в него.
Роберт (медленно и раздельно). Вы что-нибудь хотите этим сказать, Стэнтон? Если нет, то сейчас же возьмите ваши слова обратно. Если да, то будьте любезны объясниться.
Стэнтон. Ничего я не возьму обратно.
Олуэн (становясь между ними). Стэнтон, прошу вас, прекратите, довольно. Мы все и так слишком много наговорили тут.
Стэнтон (поворачиваясь к ней). Мне очень жаль, Олуэн, но, кажется, не вам меня упрекать в этом.
Роберт (холодно и решительно). Я жду вашего объяснения, Стэнтон.
Фреда. Разве ты не видишь, он целит в меня?
Роберт. Это правда, Стэнтон?
Стэнтон. Во всяком случае, я не намерен ее щадить.
Роберт. Смотрите, Стэнтон!
Стэнтон. Слишком поздно, чтобы смотреть! Как вы полагаете, отчего Фреда так рассердилась на меня?.. Она была любовницей Мартина.
Фреда вскрикивает.
Роберт (глядит на Фреду, затем — на Стэнтона, потом — опять на нее; подходит к Фреде и становится перед ней). Это правда, Фреда? Я должен знать, ибо если это неправда, то сейчас же вышвырну его вон отсюда.
Стэнтон. Ах, Кэплен, пожалуйста, не разыгрывайте из себя героя мелодрамы. Я бы слова не сказал, не будь в том уверен. А сознается она или нет — другой вопрос. Но даже если не признается, вы все равно меня не вышвырнете вон. Я, с вашего разрешения, уйду когда захочу.
Роберт. Фреда, это правда?
Фреда (у нее нет больше сил, чтобы бороться). Да.
Роберт (так, как будто бы они одни). И это продолжалось все время, пока…
Фреда. Да, все время.
Роберт. Когда это началось?
Фреда. Очень давно. Или кажется, что давно? Много-много лет тому назад.
Роберт. До нашей женитьбы.
Фреда. Да. Я думала тогда, что смогу разорвать… мне удалось на время… Но это вернулось, и с большей силой, чем раньше…
Роберт. Я хотел бы знать, почему ты мне не сказала?
Фреда. Я хотела. Сотни раз пыталась. Начинала говорить первые слова мысленно, про себя, и… иногда мне казалось, что я на самом деле, вслух говорю их тебе.
Роберт. Было бы хорошо, если б решилась, хорошо! Но почему я сам ничего не замечал? Теперь это кажется таким очевидным. Я, должно быть, был очень глуп. Я знаю, когда это началось. Это случилось, когда мы все в то лето поехали в Тинтаджель.
Фреда. Да, это началось тогда. Тинтаджель! Чудное, чудное лето! Ничего подобного я уже не переживала с тех
