Но похоже, у обоих мужчин сложилось некое молчаливое понимание того, как в общих чертах будет выглядеть договоренность. Кэт попыталась представить, как сэр Дензил сидит за столом и у нее на глазах поглощает еду и напитки, и так изо дня в день всю ее замужнюю жизнь. Но ее воображение взбунтовалось.
— Обязательно попросите кузину Кэтрин спеть для вас после обеда, — предложил Эдвард, наклонившись через стол к сэру Дензилу.
— Да, непременно, — согласился сэр Дензил. Взяв бокал и заглянув внутрь, гость озадаченно нахмурился, будто не мог поверить, что тот снова пуст. — Даже не сомневаюсь, она поет прелестно.
Эдвард всего на секунду устремил взгляд на Кэт и улыбнулся:
— Голос моей кузины никого не оставляет равнодушным.
Тут вмешалась Оливия:
— Увы, сэр Дензил, это удовольствие придется на некоторое время отложить. Господин Олдерли сказал мне, что после обеда ему нужно побеседовать с вами наедине.
Господин Олдерли хмыкнул.
Оливия наклонилась к сэру Дензилу, давая гостю удобную возможность полюбоваться на ее грудь.
— А вы занимаетесь музыкой, сэр?
— Да, мадам, как и все Кроутоны. — Он повертел в руке ложку с кусочком яблочного пирога. — Разве музыка не пища любви?
В этот момент он сообразил, что, рассуждая о любви, не слишком вежливо так долго и внимательно разглядывать бюст хозяйки. Отправив в рот пирог, сэр Дензил перевел взгляд на Кэт.
— Как бы я хотел послушать ваш дуэт! — не успокаивался Эдвард. — Не сомневаюсь, эффект будет сногсшибательным.
Наконец обед закончился, и господин Олдерли удалился в свой кабинет вместе с гостем. Тот тяжело опирался на его руку и напевал себе под нос: «До дна очами пей меня». Эдвард попрощался с дамами и ушел из дому.
— Итак, — произнесла Оливия, направляясь вместе с Кэт в гостиную. — Скоро ты станешь леди Кроутон.
— Неужели это обязательно, мадам?
— Да. — Оливия изящно опустилась в кресло и взяла свое вышивание. — Твой дядя принял решение. Денег у сэра Дензила нет, однако к нему прислушивается и сам король, и его окружение. Но не тревожься. Свадьба состоится не раньше зимы. Господину Олдерли нужно время, чтобы оценить финансовое положение сэра Дензила и подготовить договоренности. Полагаю, сэр Дензил не из тех мужчин, которые позволяют себе вольности до женитьбы. — Лукавая улыбка тети Оливии придала ей сходство с кошкой. — А может быть, и после. Единственное, что от тебя потребуется, когда станешь женой сэра Дензила, — как следует его кормить. Запомни мой совет, милая: хороший повар и ломящийся от яств стол избавят тебя от многих неприятностей.
— Но я не хочу выходить замуж за сэра Дензила.
— Неужели ты настолько глупа, что мечтаешь о любви? Ты ведь благоразумная девочка. Любовь и брак — совершенно разные вещи, дитя мое.
— Я не хочу выходить ни за кого.
Оливия воткнула иголку в шелк.
— Ты должна делать, что тебе велят, — ответила она. — Ты же не можешь и дальше жить у нас, бездельничать и целыми днями рисовать на обрывках бумаги какие-то каракули. У тебя из-за этого все пальцы в чернилах.
— Это вовсе не каракули, мадам. Это планы… чертежи зданий, которые…
— И слушать не желаю. — Тетя Оливия начала сердиться. — Занятия такого рода не подходят для леди. Между прочим, ты должна быть благодарна дяде за то, что он по доброте устраивает твой брак. Он хочет, чтобы ты ни в чем не нуждалась, поскольку ты единственное дитя его бедной снохи, к тому же, выйдя за сэра Дензила, ты сможешь помогать и дяде, и кузену. Не забывай, договориться об этой помолвке было непросто, ведь сэр Дензил знает, кто твой отец. Все это знают.
Глава 6
Когда Кэт была совсем маленькой, у Ловеттов была собака. У этого беспородного пса не было даже имени, зато он обладал безграничным терпением. Джем во многом его напоминал. Одно из самых ранних воспоминаний Кэт: вот она по-детски неуклюже идет по саду перед их домом на Боу-лейн, с одной стороны Джем держит ее за руку, а с другой трусит собака.
Объяснить, каковы обязанности Джема в Барнабас-плейс, было бы затруднительно. В прежние времена он работал на отца Кэт в качестве и доверенного секретаря, и личного слуги. Но когда начались их беды, отец отправил его вместе с Кэт к тете в Чампни. Позже Джем переехал вместе с ней к дяде Олдерли.
Джем уже тогда достиг преклонного возраста, однако дышал он легче, а его суставы сгибались лучше. В Барнабас-плейс его не ценили. Джем ночевал на чердаке над конюшней вместе со слугой, который убивал крыс, выносил помои и занимался прочей грязной работой. Ел он на кухне для прислуги и делал все, что прикажут. Джем работал без жалованья, только за еду и кров, но Кэт время от времени давала ему несколько пенсов или даже пару шиллингов.
— Так нечестно, — однажды сказала Джему Кэт. — Ты трудишься день-деньской и все для них делаешь. Они должны тебе платить.
— Хозяин ничего не отдает просто так.
— Но ты ведь приносишь ему пользу.
— Вы не понимаете, госпожа. Я никто. По крайней мере, для вашего дяди. Пропади я, его высокородие даже не заметит, так зачем ему мне платить? Если он хоть раз об этом задумывался, то понимает — я и без денег тут останусь, потому что идти мне некуда. Ваш дядя просто так с деньгами не расстается. Поэтому он и разбогател.
Вечером в день званого обеда, после того как сэра Дензила Кроутона проводили до кареты, Кэт отправилась на поиски Джема. Она нашла его на малом дворе за прачечной. Сняв ливрею Олдерли и переодевшись в свои повседневные обноски, он варил щелок — смесь пепла и мочи, в которой замачивали сильно испачканные вещи. Обычно это женская работа, но прачка осталась без двух своих помощниц, — скорее всего, обе девушки и их родные пополнили число погорельцев.
Стены двора поднимались высоко, запирая внутри горячий воздух, а сверху тяжело нависало серое небо, подсвеченное оранжевым сиянием. Даже здесь земля была усыпана пеплом. Кэт некоторое время наблюдала за работой Джема, прежде чем слуга ее заметил. Он перемешивал щелок, склонившись над бочкой, и пот струился по его рубашке и рукам. Тонкие седые волосы уныло свисали до плеч.
Кэт окликнула Джема, и старик обернулся. От жары и тяжелой работы его лицо раскраснелось и блестело от пота. Он
