Разгром Колчака
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Родиной и колыбелью 30-й дивизии является Урал. В рабочих поселках и на заводах Урала формировались первые партизанские отряды, составившие впоследствии основное ядро дивизии. Окруженные несметными белогвардейскими полчищами, в августе 1918 года партизанские отряды Южного Урала совершают с целью соединения с регулярными частями Красной Армии героический 1500-километровый рейд из г. Белорецка через Уральский хребет в район Кунгур — Медянка. Без продовольствия, без патронов, имея в обозе большое количество больных и беженцев, ведя на протяжении почти всего пути ожесточенные бои, доходившие до штыковых ударов, с белогвардейскими бандами и чехословаками, южноуральцы прорвали кольцо врагов и соединились с регулярными частями Красной Армии.
К приходу партизанских отрядов в район Кунгур — Медянка обстановка для армии, действовавшей в этом направлении, сложилась крайне неблагоприятно, и южноуральцы, влившись уже в состав 30-й дивизии, не считаясь с усталостью, выступили на позиции.
Дивизия, проявляя беззаветную преданность пролетарской революции, мужество, выдержку и героизм, в труднейших условиях, при 40—45-градусном морозе отвоевывала у Колчака пядь за пядью советскую землю.
После наведения образцового порядка товарищем Сталиным в частях армии Восточного фронта, куда он в конце декабря 1918 года был командирован товарищем Лениным. Красная Армия переходит в решительное наступление по всему фронту находясь в голове наступавших на Колчака войск, 30-я дивизия стремительным ударом наносит врагу решающее поражение и принуждает его к отступлению, которое заканчивается полным разгромом «властителя Сибири», пленением его 1-й, 2-й и 3-й армий и пленением его самого.
С апреля по сентябрь 1920 года 30-я дивизия охраняет даль невосточные границы республики, укрепляет старые и возводит новые оборонительные сооружения по реке Селенге. Одновременно с этим 30-я дивизия проводит большую работу по строительству мостов и ремонту шоссейных и грунтовых дорог.
В это время на юге Советской республики появился новый враг — черный барон Врангель. 30-я дивизия из Забайкалья перебрасывается на Южный фронт. В авангарде 4-й армии дивизия ведет ожесточенные бои с противником. Не выдержали натиска врангелевские войска, дрогнули они от сокрушительного штурма Красной Армии. Не спасли их крымские укрепления, защищенные проволочными заграждениями. Вихрем ворвались во вражеские окопы бойцы дивизии и сбросили в Черное море бело гвардейские банды.
Крым стал советским. Разгром Врангеля вписал еще одну золотую страницу в боевую историю 30-й дивизии.
С ноября 1920 года по июль 1921 года части 30-й дивизии принимают активное участие в разгроме банд Махно. С августа 1921 года дивизия переходит на мирное положение. Не знавшая поражений в боевой обстановке, 30-я дивизия одерживает одну победу за другой.
За героические подвиги в дни гражданской войны дивизия награждена двумя орденами Красного Знамени. За отличные показатели по боевой и политической подготовке, а также за большую заслугу в деле социалистического строительства дивизия награждена орденом Ленина.
★
После Тобольской операции и сдачи Омска судьба колчаковской армии определилась. Это был путь развала, путь неминуемой гибели. Главная задача заключалась в том, чтобы не дать Колчаку хотя бы нескольких дней отдыха, которые он мог бы использовать, чтобы привести в порядок свои части, подтянуть людей и собрать силы для сопротивления.
30-я дивизия шла по пятам противника. В частях были большие обозы, захваченные в боях; каждый полк насчитывал до сотни подвод, которые небыли заняты артиллерийскими или хозяйственными запасами, а шли только для переброски личного состава. Можно было наступать, догонять проворней, — части двигались на подводах, и полк мог теперь передвигать около батальона своей пехоты со скоростью 50–60 километров в сутки. Командиры частей этим широко пользовались.
На подводах ехали по очереди.
— Сегодня у нас, гляди, праздник! — смеялись бойцы, усаживаясь на подводы. — Сегодня, братцы, наша очередь ехать.
— Поездили и будя! — кричали им сзади идущие пешком. — Расселись, как графья!.. Дайте и нам покататься…
— Накося! — отвечали с подвод. — Еще наш срок ехать…
А сзади опять что-то кричали и шутили, миролюбиво переругиваясь, и затягивали песню:
Мундир английский,
погон французский,
Табак японский,
правитель Омский.
Мундир сносился,
погон свалился,
Табак скурился,
правитель смылся.
Наступление складывалось удачно. Победа подняла в частях бодрость, прибавила сил всем, кто был утомлен непрерывным походом. Бойцы толковали о том, что Колчаку скоро конец, что надо только выбить его, завершить дело, а там уж можно и по домам. В последней сводке говорилось о том, что в штабе колчаковской армии царит полная растерянность. Бежав из своей ставки, «верховный правитель» (Колчак) затеял целый ряд действий, которыми он думал остановить наступление Красной Армии. Но все усилия, которые он делал, чтобы сцементировать фронт и укрепить тыл ни к чему не приводили. Приказы, которые он отдавал, доходили до места назначения, но воспринимались уже как нечто в высшей степени отвлеченное и условное. Армия отступала, бросая запасы патронов, снарядов, оставляя целые эшелоны обмундирования и продовольствия.
В отступлении от линии реки Иртыш (Омск) до линии реки Обь (Новосибирск) колчаковская армия потеряла около половины своего состава.
Много было отставших, но еще более было тифозных. Отставшим колчаковцам уже дали кличку: «Дяденька, где тут в плен сдаются?». Этих «дяденек» между Омском и Новосибирском взяли тысяч десять.
Тифом были заражены все деревни. Части входили в тихие, пустынные села. Над избами не вился дым, никто не глядел в окна, никто не выбегал, хлопая дверьми, на улицу. Заслышав шаги бойцов, говор и смех, в хлевах начинал жалобно мычать скот. Хозяева лежали в тифу, и скотина уже много дней была без корма, без воды и сейчас билась в двери, услышав человеческие голоса.
В избах, перемешавшись, лежали на полу крестьяне, колчаковские солдаты, беженцы. Каждая ночевка выбивала из строя столько бойцов, сколько не могла бы сделать перестрелка. Спать в избе было опасней, чем в окопах? Тифозные вши кишели на полу, ползали по стенам… Прежде чем устроиться на ночлег, приходилось переносить всех больных в угол, перетаскивать туда их скарб, обливать пол кипятком и только тогда ложиться спать. Бойцы, кряхтя и приговаривая, переносили горячие тяжелые тела, подкладывая под них солому, ставили у изголовья кружку с водой… В дивизии санитарная часть по тому времени была налажена неплохо. Банно-прачечный отряд и запасы белья, брошенные колчаковцами, отличные сибирские бани, — все это помогало поддерживать опрятность в частях, и дивизия в походе страдала от тифа меньше, чем отступающая
