ему. Если он с охотой принимал участие в боях, то к арестам испытывал органическое отвращение. Не по нутру была ему подобная работа. Услышав о новом задании, он особенно остро захотел поехать домой. Словно какой-то внутренний голос шептал ему: «Уходи, как можно скорее, уходи из Будапешта!»
Ласло напомнил капитану о своем намерении и обрадовался, не встретив возражений.
— Поедешь, — сказал Фараго, — но сначала надо выполнить приказ.
После обеда Ласло отобрал людей. Группа перешла на улицу Пратер и приступила к действиям. Ночью Хорват и его дружки развернули кипучую деятельность.
Вечером Ласло не утерпел — его потянуло к Эржи. Надеясь на случайную встречу с девушкой, он долго прохаживался возле ее дома. Два раза он собирался подняться и постучать в дверь. И все-таки не пошел, гордость поборола желание. Возвращаясь около десяти часов в больницу, он встретил торопившегося куда-то Лайоша Нири. Из разговора с ним Ласло узнал, что утром Эржи с Белой Вашем была в больнице.
— Ты уверен, что это был Бела Ваш? — спросил он юношу и с такой силой сжал ему руку, что Лайош вскрикнул от боли.
— Конечно, уверен.
Ласло убежал, не попрощавшись. От ревности он не находил себе места. Ночь он провел у Анны. В объятиях полногрудой медсестры он надеялся забыться, заглушить боль отчаяния. Но утром Ласло проснулся в скверном настроении. Ночь не принесла облегчения его мукам, и он еще больше тосковал об Эржи. «Нет, Эржи не такая! Я люблю Эржи, а не эту смазливую, но пустую девицу». В нем заговорила совесть. Он бранил, упрекал себя. «Я не могу жить без Эржи! Без нее все пусто. Если так будет продолжаться, можно совсем опуститься». Он всей душой ненавидел Белу Ваша и тех, кто отнял у него Эржи. Ему казалось, что он собственными руками задушил бы подлого соблазнителя. Все утро он бродил как неприкаянный.
Часов в десять утра Фараго сообщил ему, что в час дня начнутся переговоры в парламенте, а он, к сожалению, занят другими делами и не сможет пойти туда.
— Вместо меня, — сказал он Ласло, — пойдешь ты. Мы еще увидимся. Только не забудь связаться с Чатаи, — напомнил он, куда-то торопливо собираясь.
В полдень юноша напрасно разыскивал Фараго. Не оказалось его и у доктора Варги. Чатаи тоже куда-то запропастился.
— Разыщи его, друг, это необходимо. У него наши конструктивные предложения, — сказал Варга. — Когда он передаст их тебе, зайди за мной. Часовой у первого подъезда будет знать, где меня можно найти.
В поисках капитана Фараго Ласло зашел сюда, на улицу Пратер. Узнав, что его нет, он несколько минут стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Равнодушно взглянул на стоявшего посредине комнаты Вамоша.
— Что у вас с лицом? — спросил Ласло.
— Когда мы вели его, он споткнулся и ударился о машину, — пояснил Хорват. — Верно я говорю, а? — обратился он к арестованному. Шувегеш захохотал. Вамош промолчал.
— Отвечайте, если вас спрашивает господин старший лейтенант! — прикрикнул Хорват. Вамош не издал ни звука.
— Как он попал сюда? — спросил Ласло, подходя к столу. Вылил в рюмку остатки рома и выпил. Крепкий ром обжег горло.
— Из Эржебета поступило сообщение. Оттуда мы и привезли его ночью. По-видимому, какой-то важный партийный работник, — высказал предположение Хорват. — Судя по сообщению, организовывал коммунистическую группу в Эржебете и на Чепеле. Но не хочет говорить. В сообщении сказано, что он руководящий работник госбезопасности.
Ласло чувствовал себя менее опытным, чем Хорват. Все-таки Хорват на десять лет старше его и был кадровым офицером. А он только-только произведен в офицерский чин. Ласло боялся уронить свой авторитет.
— Вы действительно работник госбезопасности? — спросил он с напускной строгостью.
— Нет, — ответил Вамош.
— Ложь! — крикнул юноша. И тут же подумал, что не может знать, действительно ли этот человек лжет. «Ну вот, опять я проявляю слабость и доверчивость. И зачем только вмешался? Выставил себя в смешном виде перед Хорватом…»
Вамош молчал.
Ласло был смущен. «Что же мне делать? Уйти? Вон Хорват уже издевательски ухмыляется. Расскажет другим, и все будут смеяться надо мной». Ром уже начал действовать. Голова у Ласло закружилась. Неожиданно он осмелел.
— Говори, собачий сын, а то в морду получишь! — яростно крикнул он. Ласло снова вспомнил Белу Ваша, Эржи, подумал о работниках госбезопасности, отнявших у него девушку.
Вамош по-прежнему молчал.
Ласло побледнел от злости. В голове вихрем проносились мысли. Он перехватил насмешливый взгляд Хорвата. «А этот истукан молчит… Я попал в дурацкое положение. Эржи и Бела Ваш… — снова стучало в висках. — Они вместе… Эржи и авоши… Да, я смешон, а Хорват ликует… в душе смеется надо мной… Этот идиот Шувегеш тоже ухмыляется!»
— Эй, ты! — закричал он, схватив Вамоша за плечи. — Отвечай, собачий сын!
Вамош плюнул ему в глаза. Ласло не успел отвернуться, и слюна потекла по его лицу.
«Плюнул! Бандит!..» Стыд, ярость, унижение — все сконцентрировалось в одном ударе… Потеряв равновесие, Вамош как мешок повалился на грязный пол. На лице его застыла гримаса мучительной боли.
Нетвердой походкой Ласло пошел из комнаты. В дверях остановился.
— Не троньте его, — сказал он. — Немедленно отправьте в штаб.
Пошатываясь, он снова побрел в больницу. «Уйти, уйти отсюда! Как можно скорее… Домой, мне надо домой!»
— Господин Тёрёк, — неожиданно окликнул его какой-то вооруженный юноша, — вас уже спрашивал господин полковник Фараго.
— Сейчас приду! — ответил Ласло и направился к кабинету Фараго. «Фараго… Он сделал блестящую карьеру. Уже полковник… Что ни говори, друзья много значат, а у него их немало…» — думал Ласло.
— Послушай, — обратился Фараго к вошедшему Ласло, — немедленно отправляйся в Парламент. Вот конверт, передашь его Чатаи. Скажи ему, что я получил тревожные вести из Помаза. Придется отлучиться туда. Хочу навести порядок. К утру вернусь обратно.
— Ладно, — ответил Ласло. — А что касается провинции, то и у меня не слишком утешительные сведения.
— Кажется, ты уже докладывал? — спросил Фараго.
— Вести из Куншага под Тисой. Там очень упорный народ. Это старый центр рабочего и профсоюзного движения. Там и слышать не хотят о нашей революции…
— Завтра утром Чатаи едет с группой в район Цегледа… посмотреть, что и как, — сказал Фараго, а сам подумал: «Какое мне до этого дело? Пусть делают, что хотят, меня это уже не интересует».
— Надеюсь, теперь и мне можно денька на два съездить в деревню? Надо навести порядок, а кроме того, — после короткого раздумья добавил Ласло, — у меня есть и личные дела…
— Какая-нибудь любовная история? — засмеялся Фараго.
— Нет, нет… Хочется поговорить с партийным секретарем, с тем самым, который посадил моего отца в
