внушительного каршарца, но всё же позвал хозяина.
– Господин Тук, посетители, – басом проревел верзила.
Из соседней комнаты вышел одетый во всё чёрное мужчина и вежливо поклонился.
– Ростовщик Тук, сорок три года честной практики. Чем могу?
– Господин Тук, мы ищем одного представителя вашей почтенной гильдии. К сожалению, у нас была долгая и напряжённая поездка, и мы, честно говоря, подзабыли его имя. То ли Руперт, то ли Рихтер.
– С ним был монах по имени Хисм, – подал голос каршарец.
Физиономия ростовщика стала кислой.
– Монах Хисм? Понятно. Рикнер, наверное?
– Точно! – радостно завопил Дилль. – Рикнер. А где его лавка?
– Рикнер был исключён из гильдии ростовщиков и заимодавцев за поведение, несовместимое с репутацией.
– Как ты сказал? – варвар напрягся, пытаясь сообразить, о чём идёт речь.
Зато Дилль прекрасно всё понял. Плакали их денежки.
– Никто из нас не святой, – ростовщик развёл руками. – Профессия, знаете ли, не располагает к этому. Но Рикнер обманывал на каждом шагу. Вот его и изгнали. Вы ему денег в рост давали?
– Да, – хмуро кивнул Дилль. – Четыре окса. Он обязался вернуть двадцать за каждый, если мы вернёмся, победив дракона.
– Совсем оборзел, – покачал головой хозяин лавки. – Он вас нагло обманул.
– Понятно, – сказал Гунвальд. – Как мне кто-нибудь предложит дать деньги в рост, так я ему башку тут же и отверну.
– Ну, не надо смешивать всех в одну кучу. На будущее знайте, что честный ростовщик не может обещать больше, чем вдвое от суммы. Не очень честный даст втрое, но придётся рисковать. Я, к примеру, твёрдо обещаю золотой сверх золотого в год, но не более.
– Спасибо вам, господин Тук, – Дилль коротко поклонился. – Если мы решим вложить деньги в рост, то непременно обратимся к вам.
– Благодарю за доверие, – ростовщик отвесил церемонный поклон. – Буду рад вас видеть у себя.
Едва они вышли за дверь, как Гунвальд, глубокомысленно наморщив лоб и глядя куда-то вверх, сказал:
– Помнится, некий рыжий пройдоха сокрушался, почему он раньше не переехал в Тирогис. Мол, тут на каждом шагу полно богатеньких болванов, которые рвутся отдать ему свои деньги.
Дилль развёл руками.
– Разрешаю дать мне подзатыльник.
– А выдержишь? Я ж тебя щелбаном прибью.
– Ну тебя! Пойдём, лучше обратно во дворец, нас там пиво дожидается. К тому же, потеряли мы не так уж и много. В конце концов, у нас есть по пять сотен золотых на брата.
– И я даже придумал, что с ними сделать, – каршарец таинственно улыбнулся.
Дилль заинтересовался и начал выпытывать, что задумал Гунвальд, но каршарец так ничего толком и не рассказал.
Когда гости покинули его лавку, ростовщик поманил пальцем верзилу.
– Сбегай на рынок, разыщи Рикнера. Скажи, что с него два сребреника.
– А он даст? – усомнился вышибала.
– Не даст, следующему клиенту я скажу, где его искать.
*****
Вернувшись, они обнаружили в своих покоях два бочонка с пивом, гору жареной рыбы и двух магов. Одним из них был Эрстан, второй – высокий, худой с длинной седой бородой, был им незнаком. Дилль отметил, что переливающаяся всеми цветами радуги мантия и пряжка на шляпе с огромным драгоценным камнем наверняка стоят больших денег, а, значит, этот маг из самых главных. Угадал, конечно.
– Здравствуйте, друзья! – широко улыбнулся Эрстан. – Позвольте познакомить вас с гроссмейстером Адельядо. Он – первый маг королевства.
Дилль тихонько вздохнул. Опять его будут уговаривать вступить в славные ряды магов. Какие они, всё-таки нудные!
– Очень приятно, – буркнул Гунвальд и направился к блюду с жареной рыбой.
– Гунвальд, ты неправ! – показно возмутился Дилль и поспешил вслед за варваром. – Сначала нужно открыть пиво, а потом уже браться за рыбу.
Эрстан поморщился, брови гроссмейстера удивлённо приподнялись.
– Они всегда так себя ведут?
– Ну-у…
– Понятно.
Старик щёлкнул пальцами, и перед Диллем вспыхнул сноп белого пламени. Он отшатнулся и сделал шаг назад. Каршарца же, протянувшего руки к бочонку с пивом, отбросило на середину комнаты. Гроссмейстер нахмурился, зачем-то понюхал свою ладонь и не допускающим возражения тоном сказал:
– Поедите потом. Сначала я хочу услышать твой рассказ, – последовал тычок пальцем в сторону Дилля, – и задать несколько вопросов. Сядьте, не люблю, когда мне приходится задирать голову.
Сказав это, маг уселся в то самое кресло, в котором утром Дилль с таким комфортом восседал. У Дилля хватило ума не возмутиться, и даже Гунвальд промолчал, хотя и не очень добро посмотрел на худощавого мага.
– Начинай, – сказал Адельядо, когда все расселись. – С того самого момента, как ты увидел дракона.
Дилль хотел было сказать, что он уже раз двадцать повторял свою историю Эрстану, магистру Бертефо, вампиру Орхаму и даже генералу Куберту, но, поймав взгляд нехорошо прищурившихся глаз гроссмейстера, начал говорить.
Он рассказал о том, как случайно оказался на спине драконицы, как она уничтожила весь отряд после того, как теокиец бросил в неё так называемый драконий яд. Гроссмейстер молчал до тех пор, пока рассказ не дошёл до беседы с драконицей.
– Ты сказал, что маг? А она? Говоришь, будто принюхивалась? Дальше. И как можно подробнее.
Дилль честно попытался воспроизвести диалог с драконицей, но, конечно, многое просто не мог вспомнить. В конце концов, в тот момент он раз двадцать попрощался с жизнью, и как-то не старался запомнить происходящее для истории. Впрочем, гроссмейстер на это не особо рассердился.
Полуприкрыв глаза, Адельядо слушал рассказ, затем резко подался вперёд и спросил:
– Почему ты не сбежал? Мог же просто уйти и сказать Эрстану, что дракон мёртв. И это было бы правдой. К тому времени, когда ты до него добрался бы, дракон бы уже умер.
– Не знаю, – честно ответил Дилль. – Мне показалось, что это неправильно – бросать драконицу в беде, ничем не попытавшись ей помочь. А потом и Гунвальд с Героном вот-вот должны были появиться. Гунвальд из-за вашей демоновой магии ничего бы не соображал, а драконица их спалила бы. Вот и пришлось лезть к ней пасть.
Гроссмейстер обменялся взглядами с Эрстаном, а потом уставился на Дилля с непонятным выражением, чем-то напоминая Орхама. Непонятно, то ли в лягушку превратить собрался, то ли объявить благодарность хочет. Адельядо не сделал ни того, ни другого – он велел
