знает о Жэне?
Скай покосился на меня.
– Еще нет. Но…
Уинтер перегнулся ко мне и спросил:
– Жэнь, ты сможешь справиться с канцлером?
Я прикоснулась пальцами к цепочке, на которой висел кулон Симы. Осколок его нефрита, запечатанный в железе, прятался под моим халатом. Пока его нефрит у меня, он не сможет его найти. Эта мысль наполнила меня мрачным удовлетворением.
Сима был гораздо более опытным, чем я, он был старше и умнее. Но его сила теперь оставалась неполной, и пока я жива, так будет и впредь.
– У нас ведь все равно нет другого выбора? – спросила я Уинтера, но голос мой звучал гораздо более решительно, чем я на самом деле себя чувствовала. – Я единственный человек, который может сразиться с ним.
Я внимательно посмотрела на принцев, чтобы убедиться, что они поняли смысл моих слов. Мне нужно было, чтобы они оба осознали мою роль в этой войне, чтобы были на моей стороне, когда я буду отстаивать свою точку зрения перед их отцом. Если я смогу выиграть эту войну для царства Аньлай, если спасу клан Лю от мести канцлера Симы, они должны будут отплатить мне и признать меня, даже когда я расскажу правду о том, кто я. Всю правду.
И тогда, когда я открою все карты, то попрошу только одного: свободы.
«Но может, ты хочешь большего?» Голос, который произнес это, не принадлежал морскому дракону. Он был более глубинным. Моим собственным. «Только подумай о том, что бы ты могла сделать, обладая такой силой! Когда не станет Симы, никто не сможет тебе противостоять».
Щеки вспыхнули от таких нелепых мыслей, но никто этого не заметил, поскольку в этот момент в палатку вошли Воробей и Тао. Они поклонились принцам и только после этого заметили меня. Воробей одарил меня ухмылкой, но ему не удалось скрыть тревогу в глазах, словно он ожидал, что в любую минуту за моей спиной раскроются крылья, или я выдохну столп огня. Тао же не скрывал своего волнения и предпочел отсесть от меня подальше.
Скай наблюдал за всем этим с непроницаемым выражением лица.
– Я приказал им никому не рассказывать о твоих способностях.
Я кивнула, но сердце все равно тревожно забилось, потому что Воробей был самым болтливым человеком из всех, кого я знала. Сколько же солдат в нашем взводе уже презирали меня?
«Почему это волнует тебя, Мэйлин?»
– Завтра мы выступаем к Тцзу Ваню, – сообщил Скай, и в его голосе слышались командирские нотки. – Мы только что получили одобрение моего отца. Как только захватим столицу Симина и избавимся от правителя и канцлера, то объявим победу над вражеским царством, и после этого можно начать переговоры о перемирии.
Скай произнес все это так, будто осуществить его план легче легкого, потратив на все про все пару дней. Неужели он забыл о мощи Симы, которую он продемонстрировал в Си Лане?
И тут я вспомнила его же слова, которые он произнес так много месяцев назад во время занятий: «Проще всего на время забыть о реальности. Кажется, что так легче».
Я тряхнула головой и решилась сказать:
– При всем моем уважении, командир, должен предупредить, что тогда мы попадем прямиком в ловушку врага. Штурм дворца не будет означать победу над царством Симин. Они знают, что мы придем.
Теперь я поняла, что имела в виду Отэм, когда говорила о картине с сакурой. Солдаты вывозили все дворцовые ценности до прибытия армии Аньлая. И когда мы ворвемся во дворец, то не найдем там ничего. Лишь подстроенную для нас ловушку.
Скай покачал головой.
– Главнокомандующий…
– Покинет это место, – перебила его я. Тао предос– терегающе уставился на меня, но я решила не заострять на этом внимание. – Я же говорил: они ждут, когда мы прибудем. Какие бы сведения вы ни получали, все это ложь.
Лицо Ская исказилось. Очевидно, что Цзыхуань и Лэй смогли обвести его вокруг пальца. Скай был благородным человеком, высоко почитающим долг, и именно поэтому им было легко манипулировать. Но мне эти качества не были присущи.
– Послушайте, – быстро сказала я, – Лэюань находится в плачевном состоянии из-за долгов и гражданской войны.
– Нам это известно, – прорычал Скай, все больше раздражаясь.
– И правителям Симина тоже! Поэтому они нацелились на Чуан Нин. – Старший принц Лю сдавленно выдохнул. – Власть в царстве Симин сменилась. Наследный принц погиб. Теперь его место занял второй принц – Цао Цзыхуань, и переговоры его не интересуют. Нужно отправить армию обратно в Чуан Нин на защиту столицы. Срочно!
– Это уловка, – упрямо процедил Скай. – Никому не удавалось штурмовать стены Чуан Нина. Только глупец может…
– Ты думаешь, что я лгу? – громко спросила я, не скрывая досады. Невольно вспомнилось жуткое видение, которое показал мне Цинлун: Скай истекает кровью на полу императорского дворца, в его живот безжалостно всадили клинок. – Они уже отправились в путь!
Скай на мгновение сжал челюсти, но вскоре произ– нес:
– Тогда мы вскоре столкнемся с ними.
– Они плывут на кораблях, – прошипела я. – Морской флот Цзыхуаня насчитывает более тысячи боевых кораблей. В море у нас нет шансов против них!
Теперь даже Скай не нашел, что возразить. Его осведомители перемещались исключительно по земле, как и все наше войско. Но мощь царства Симин заключалась в морском флоте, и все же они отказывались от этого преимущества, потому что решили начать осаду не имеющего выхода к морю Чуан Нина. А все из-за того, что печать феникса спутала все наши карты.
Скай яростно потер глаза. Интересно, удалось ли ему хоть раз как следует поспать? Зная его, я была почти уверена, что нет.
Внезапно он вскинул голову и сказал:
– Ты думаешь, что я поверну все наше войско обратно, полагаясь лишь на одно твое слово?
В ту же секунду меня пронзил холод. Тот самый холод, который вынудил меня поцеловать принца Симина и одновременно приставить клинок к его раненому горлу. Цао Мин Лэй изменил меня.
– Сорок два дня я прожил во власти принца Симина. И несмотря на то, что он делал со мной, я выжил. Я смог сбежать. И теперь ты смеешь говорить о том, что не веришь мне?
– Ди, – подал голос Уинтер, повернувшись к своему младшему брату. – Там наша семья. Мы не можем рисковать.
Скай сжал зубы. Я знала, что верность своей крови никогда не ставилась под сомнение. Он не мог отказаться от своей семьи так же, как не смог бы отказаться от любой из своих конечностей.
Черты его лица ожесточились, но он наконец решился.
