он бывший комсомольский работник, и его любовь к литературе, особенно поэзии (он и сам писал стихи), и прежде всего общность взглядов на основные жизненные коллизии в стране и столице. Мы подружились. Но это не значило, что именно поэтому он предоставлял мне такие привилегии, – он был человеком честным и принципиальным. Я заслужил право выбора качеством проведенных работ. Так мой Институт социальных технологий почти на двадцать лет стал одним из ведущих информационно-аналитических центров правительства Москвы.
Интересный разговор в связи с этим состоялся у меня с Ю. Лужковым. Он пригласил меня к себе и предложил перейти всем институтом на службу в мэрию, то есть стать ее штатными работниками. Я отказался, сказав, что очень ценю свою независимость. Да и не привык работать как чиновник – от звонка до звонка. И неожиданно он согласился.
– Вы, наверное, правы. Независимому от правительства центру больше поверят, чем штатным сотрудникам. И наши работники, и население. Да и смелости у такого центра больше.
За все время работы на мэрию мы провели десятки исследований по самым разным проблемам города. Их результаты не только в различной форме учитывались в деятельности столичного правительства, но и публиковались в специальных выпусках мэрии – в красиво оформленных брошюрах «Симптом», «Пульс». Знаменательно, что там было специально указано, что эти издания направляются членам правительства Москвы, депутатам Госдумы от столицы, в федеральные органы власти, в префектуры города, в редакции газет и т. д. В связи с этим были такие случаи.
В академии ко мне подходят знакомые и говорят, что читали мою статью в газете «Известия». «Но я туда не писал!» Смотрю газету, а там немного измененная моя аналитическая записка, опубликованная в «Симптомах». В год мы проводили три-четыре исследования, и сейчас в моем архиве собраны десятки выпусков информационно-аналитических сборников по самым разным темам: «Жители столицы о городской промышленности и продукции московских предприятий», «Москва: современное общество и особенности проявления толерантности», «Москвичи о развитии малого бизнеса в столице», «Оценка горожан деятельности органов власти столицы», «Население Москвы о системе городского здравоохранения» и множество других. Приятно читать на первой странице: «По материалам социологического исследования, проведенного Институтом социальных технологий под руководством доктора философских наук, профессора Российской академии государственной службы при Президенте РФ В.М. Соколова». И тщеславие тешит, и хорошее время вспоминается.
То, что эти исследования были весьма значимы для дела, говорит такой казусный случай. В опросе по проблемам медицинского обслуживания населения были выявлены очень критические его оценки горожанами: очереди в поликлиниках, скорую помощь надо ждать около часа, плохая работа врачей и т. д. Нас попросили провести через какое-то время повторное исследование этих проблем. Провели – ситуация исправляется крайне медленно. Провели еще раз – тот же результат. И тут Г. Львов говорит:
– Ты знаешь, к Лужкову пришел министр здравоохранения города и сказал, что он так работать не может. Твои исследования подрывают его авторитет, раздражают руководителей медучреждений, мешают им. Поэтому он заявил: «Или я, или Соколов». Ну Лужков и решил, что больше Соколов не будет проводить опросы на тему медицинского обслуживания в Москве.
Не знаю, насколько достоверной была эта информация, но действительно, проблема городского здравоохранения исчезла из перечня предлагаемых исследований, их уже не проводил ни я, ни кто-либо другой. Долго и плодотворно я работал с мэрией, но расстались мы со скандалом. Скандал тот я устроил. Я уже писал о том, как относился к Юрию Лужкову: высоко ценил его в первые годы его работы мэром (может быть, чуть более десяти лет) и все меньше и меньше стал уважать в последние годы. Настигла Лужкова распространенная болезнь наших властных фигур – с течением времени он стал бронзоветь. Г. Львов, который, как и я, высоко ценил его в начале совместной работы в мэрии, позднее говорил мне:
– С ним стало невозможно работать! Он все знает, ни к кому не прислушивается, никаких возражений не терпит. На глазах превращается в бронзовый памятник!
Где-то в первой половине десятых годов нового столетия и сам Львов был отстранен от своей работы и переведен на более скромную должность. На его место назначили девушку лет двадцати пяти. Злые, но хорошо информированные источники говорили, что она работала секретаршей у одного из помощников мэра. Ну девушка так девушка, не в этом дело. Главное, насколько она была подготовлена к своей работе. Пригласила она меня к себе, предложила не как раньше – выбрать из списка те проблемы, в которых я был наиболее силен, а провести исследования каких-то странных третьестепенных проблем, некоторые из которых в принципе нельзя рассматривать в рамках прикладной социологии. Я стал возражать и вдруг убедился с ужасом (не преувеличиваю – именно с ужасом), что она вообще ничего не понимает в социологии! Ни-че-го! Что подлежит анализу в рамках социологии, что не подлежит, какие результаты следует ожидать от исследования, что такое аналитическая записка и т. д. И это руководитель, который должен организовывать социологические исследования: отбирать темы, заказывать их, контролировать качество, принимать результаты и т. д. Какая же при этом будет от них польза для городского правительства? Все это я ей и высказал, добавив, что безмерно удивлен, как можно было заменить человека, разбирающегося в этих вопросах, на полного неуча. Присутствующие при нашем разговоре люди были ошарашены подобными словами в адрес их шефа, молча с сочувствием смотря на меня. Я же встал и вышел со словами: «Считаю, что просто позорно работать с вами». Так и закончилось мое сотрудничество с мэрией Москвы.
Я столь подробно пишу о своей социологической работе в новой России, поскольку она действительно занимала много места в моей жизни в это время, она же и приносила мне основной доход. Но я не оставил в стороне и свою журналистскую деятельность, которую люблю всю свою жизнь. Значительно чаще, чем в советское время, стал публиковаться в ведущих газетах страны, выступать по телевидению. Несомненно, этому способствовало и развитие демократии – я мог свободно писать на любые острые темы, и то, что я обладал бесценным и столь важным материалом, как достоверные социологические данные по многим проблемам общественной жизни. Некоторые мои публикации, скажу без лишней скромности, имели большой общественный резонанс. Так, статья «Мир глазами народа. Заметки социолога о ценностях и общественных предпочтениях россиян», опубликованная в «Независимой газете», получила такой мощный читательский отклик, что газета вынуждена была продолжить поднятую в ней дискуссию. И это неспроста. Позволю себе процитировать начало статьи.
«Единственно прочное основание любых реформ – политических, экономических, социальных, конституционных, административных, культурных – состоит в учете базовых ценностей, характерных для современных россиян. Они сформированы многовековым
