Я вышла из беркутовской машины и на ватных ногах пошла от дома, к которому он подвез меня, в сторону дома старого. Мне нужно было увериться, что глаза меня не подводят и дорожная колея опять вспахана… танком? Дышать стало трудно… в моменты, когда я сильно волновалась, в груди всегда больно перехватывало дыхание. Не помнила, как оказалась там, шагнула ближе… еще ближе и выдохнула. Твоюж-ж-ж-ж… Ну, нельзя же так! Так и до сердечного приступа недалеко. Головой нужно думать, а не большой жопой – злилась я на себя, потому что и правда - так нельзя. Те следы от гусеничных траков, что оставлял Ванин танк, четко стояли перед глазами, стоило только прикрыть их, вспоминая. Эти выглядели иначе.
- Алена, куда вы убежали? – послышался за моей спиной голос Ольги, - что случилось?
Я обернулась к ней и успокаивающе улыбнулась:
- Здравствуйте, Оля. Воспоминаю вот... Извините и примите соболезнования. Скажите, пожалуйста... последние минуты жизни Марии Львовны… какими они были?
- Пойдемте на лавочку, упахалась вчера – ноги не держат, - прошла она вперед меня и села под яблоней. Я присела рядом, ожидая ее ответа.
- Все признаки инфаркта, смерть мгновенная. Все-таки Женя медик и не только она – врач скорой подтвердил. Ладно… тело сейчас в церкви в соседнем селе, сюда привезут только к похоронам.
- Оля, что было еще – кто что сказал, что… прозвучало? Просто…
- Да ничего такого, - отмахнулась она, - то, что трактор резко зарычал за двором, не могло испугать ее – сто лет тут ездят. Деревня все-таки - возвращался с работы.
Трактор… рыкнул трактор, а еще новая женщина в доме - медсестра Женя. А еще – время цветения липы. А еще электричество... что с ним?
- Она умерла вечером?
- Да… уже темнело, Алеша уснул , а мы собрались у камина. Захотелось романтики деревянного дома, тишины. Я выключила люстру, чтобы хорошо было видно огонь, и только дошла до кресла…
- Она устала, - прошептала я через ком в горле, - просто невыносимо устала… ожидать.
- Не согласна, - отрезала Ольга, - она не ждала смерти – интерес к жизни не был утерян. Алешка кого угодно растормошит. Обе зимы я брала ее в город, возила везде – кино, краеведческий музей, даже ресторан… приодела. Она во всем этом живо участвовала и была довольна.
- Господи! Какое же счастье, что вы нашлись! – искренне вырвалось у меня, - вы и Беркутов! Какое это счастье для нее.
- И Борька… Он весь отпуск провел здесь – два месяца. Ей не было скучно. И трудно тоже не было, и даже не суетно. Мы старались – берегли, своя комната… - залилась слезами Ольга.
Похороны прошли спокойно и тихо. Старинный обряд не соблюдали – покойницу не заносили в дом. Сельчане прощались с ней на улице, я тоже подошла и поцеловала листочек с молитвой на лбу Марии Львовны, а потом стояла рядом и только смотрела. Те, кто игнорировал или боялся старую одинокую женщину почти всю ее жизнь, осуждал и порицал ее, пришли сейчас прощаться. Или просто с целью остаться на поминки и вкусно пожрать? Не важно, Бог с ними! Она никогда не злилась на них, только недоумевала – «если у некоторых совсем ума не стало»…
Когда уже возвращались с кладбища, я позвонила мужу:
- Коленька, ты был прав – я не хочу оставаться здесь на ночь. Забери меня, солнце, домой - к тебе хочу.
- Разрешаешь уже? – хмыкнул он невесело, - конечно, я приеду. Только часа через два – не меньше, сама понимаешь.
- Да, это далековато, извини.
- Да я не об этом!
- А я поняла, Коль. Да, уже разрешаю – Марии Львовны нет, теперь можешь приехать и посмотреть тут все. Если хочешь, конечно. А то, представляешь – она увидела бы тебя…? Как оказалось, сердечко было вымотано... - сказала и вдруг как-то разом сообразила, дошло - что сейчас делаю. Вскинулась: - О, Коль, что-то я туплю, меня же обещали подбросить! Позже, конечно, но…
- Не нужно меня щадить, Алена. Я не ребенок и сердечко еще не вымотано. Это мой дед, я уважаю память о нем и ты – все равно моя.
- Я вся твоя, Коль - с потрохами, - облегченно выдохнула я, - тихо только езжай, не гони на грунтовке. Дорога – не айс, кидает.
- Не беспокойся, жди.
Я ждала. Помогала подавать на столы, накрытые во дворе, как и тогда, когда мы справляли новоселье бабы Мани. Сидела, даже что-то поела, чтобы уважить старания Ольги и медсестры Жени, которая осталась помочь. Потом мы убирали. Женщины мыли посуду, а мы с Беркутовым носили ее в дом, собирали в мешки одноразовую… обычные хлопоты. Я просто смертельно хотела домой, понимая, что вот теперь я не появлюсь здесь больше никогда – ни за какие коврижки. Слишком тяжелыми были воспоминания.
Старый банный сруб постоянно притягивал взгляд. Вина, что ли? Нет, вины за собой я не чувствовала, хотя понимала, конечно – где-то и что-то я притягивала за уши. Возможно, спасая этим себя для новой жизни, надеясь на то, что она еще может стать счастливой. Винить себя в этой женской слабости было бы глупо. Но что-то было, что-то еще оставалось, если спокойно смотреть на баню я просто не могла – скручивало внутри. Я не старалась гнать воспоминания – хотела помнить, а помнить было тяжело.
Ольга подошла и присела рядом, устало положив руки на стол.
- Я постелю вам на диване. В бабушкину комнату вроде бы еще сорок дней нельзя. Говорят, что она пока еще здесь – возле нас.
- Ох, Оля, я забыла сказать – за мной приедет муж, мы с ним только что…
- Муж? – резко спросила она.
- Ну да, - удивленно взглянула я на нее и понимающе кивнула: - Вы же не в курсе, я не говорила – полтора года назад я снова вышла замуж.
- Да, - пробормотала она, - мы всегда говорили только о бабушке. Тогда… Ну, тогда я скажу - спрошу вас. Короче – мне нравится Олег. Давно нравится – еще с самой первой встречи.
- Любо-овь? – почему-то иронично протянула я, но сразу же опомнилась, извинилась.
- Да что там… я отлично все понимаю, - горько хмыкнула она, - сама недавно узнала, что отец Лешки женился - полночи плакала, хотя он уже давно никто для меня. Воспоминания, обиды... А у вас – полжизни вместе, просто так не отбросишь.
- Оль, а от меня что нужно? Благословение? Даю, - вздохнула я, - он же, будто бы, должен быть в Москве?
- Не прижился, - коротко ответила она, - вернулся, искал тебя.
- Ну…
- Да понятно. Мы… переспали один раз. Потом… я знаю, что у него бабы – квартира рядом, тут уж… Я бываю там – часто.
- Оль?
- Да понятно, - отвернулась она, - он, наверное, однолюб. Не пробиться.
Я задумалась...
- Возьми бутылку хорошего сухого вина, хрустальные бокалы, длинный красивый халат… без белья под ним. Музыка… хорошо бы – «Энигму», но это будет уже слишком, наверное... Выбери такой вечер, чтобы закат на полнеба и… войди, просто пройди мимо него в дверь и скажи, что тебе неспокойно и тревожно, на душе – полное гов… тихий сплин накатил… где-то так.
