Что можно было сказать о полутора годах жизни в Хабаровске? Для меня климат там оказался тяжеловат, с широким общением поначалу было трудновато. По-настоящему я сблизилась только с женой командира – невысокой, очень полной женщиной. Алла Николаевна была врачом-педиатром и добрейшим человеком. Не сказать, что мы стали подругами, но очень хорошими знакомыми – точно. Семьями ходили друг к другу в гости, в компании других их друзей принимали участие в различных праздниках.
Жили в просторной двушке на окраине города, принадлежавшей Коле по праву собственности и официально сданной в служебный фонд управления после приказа на перевод к новому месту службы. Семейному офицеру полагались площади побольше, и отказываться от этого было бы глупо.
На эти деньги сейчас обустраивался полупустой до этого дом. В этом вопросе Коля доверял мне полностью, воспротивился только тому, что наш с ним кабинет я захотела оформить в спокойной бежево-оливковой гамме. Значит, переиграю – вообще не вопрос.
- Спасибо, Ален, я пошел, - крепко поцеловал он меня в губы, оставив на них вкус и запах кофе, и прошел в прихожую. Я потянулась следом, постояла в дверях, пока машина тронулась, махнула вслед рукой и опять прошла на кухню. Хотелось кофе… но, наверное, нельзя… или можно? Я еще не знала толком – всего пара дней задержки.
Коля не просил меня о ребенке, даже не заикнулся ни разу. Только тогда, когда выяснилось, что поплохело мне не из-за беременности, кивнул и неосознанно, наверное, отвернулся, пряча взгляд или выражение лица. Почему не говорил об этом? Я не знала – не настолько еще изучила его тогда, и спрашивать тоже было… Сейчас уже понимала, что он хотел и хочет... очень сильно хочет. А у меня как раз – переаклиматизация, адаптация, аллергия на гнус, который летней порой появлялся даже в городе. А еще Аня рано пошла… и предполагаемый обратный переезд вскоре – я включила ум и решила, что организму нужно немного отдохнуть. И раз уж все отпущено на мое усмотрение, стоило подойти к вопросу о повторном материнстве ответственно – ребенку это тоже пойдет на пользу.
Здесь же, когда я ступила на почти родные доски пола, когда присела на пока еще не шезлонг, а только стульчик на террасе над водой… Я поняла, что дальше тянуть глупо, да я и не молодею. Поняла, что пора. И у нас повторно начался медовый месяц - с пледом на полу и с выходом в красивом белье или вообще… раз уж настолько все красиво на его взгляд. Давая такое ммм... немного нарочитое представление, клоуном я себя не чувствовала. Слишком горячим, почти горящим взглядом смотрел на мои (надеюсь, что милые) кривляния Коля... Раньше Олег просто любовался иногда - мимоходом, мимоходом пользовался. Беркутов любовался интеллегентно и ненавязчиво, тщательно скрывая глубинное и животное - мужиковское. Ромка просто, казалось, ловил красивый момент - бархатный песок, прозрачный ручей, лето, ну и впридачу ко всему этому - я. Другие... по-разному, но никто и никогда не смотрел на меня вот так - умирая и рождаясь этим взглядом, и во мне тоже воскрешая... богиню, небожительницу - никак не меньше. Ну и... животное и мужиковское в себе потом точно не прятал. Так смотрел на меня всего один человек на свете - он...
В большом зеркале в гардеробной, которая была устроена в нашей спальне, отражалась как будто бы та же я. Но понятно было, что бабья осень уже не за горами. И нужно поддерживать себя в хорошей форме - и для здоровья и, конечно же, для мужниной услады, оставаясь, по возможности, как можно дольше такой, чтобы… до боли в глазах. Я и старалась, но похоже что скоро опять расплывусь, разлезусь в стороны, и потом снова придется за шкирку затаскивать себя в норму. Но все это мелочи, главное, чтобы все закончилось хорошо.
Было совсем еще рано, Аня спала. Наверное, вырастет такой же совой, как и я, и вставать в школу когда-нибудь будет трудновато. Я укрыла ее простынкой – кондиционированный ночью воздух в доме был прохладным, и вздрогнула – из кухни раздался приглушенный расстоянием, но все равно громкий телефонный звонок. Выскочила, прикрыв дверь – испугалась разбудить. Быстро дошла, схватила телефон с подоконника и тихо выдохнула:
- Да?
Вначале просто не узнала… да и странно было бы настолько долго и хорошо помнить голос Владимира Беркутова.
- Алена, вы еще помните меня? – задал он вопрос, будто подслушав перед этим мои мысли.
- Безусловно, Владимир Борисович, как я могла забыть вас? Приятно слышать, - прислушалась я к себе и искренне подтвердила: - Действительно приятно.
- Мне тоже, Алена, но причина моего звонка вас огорчит – умерла Мария Львовна.
- Мария Львовна… она не могла, - потерянно прошептала я, но быстро пришла в себя и потребовала: - Обстоятельства? Опишите мне обстоятельства ее смерти. Ее причину!
- Вы как будто обвиняете меня в чем-то, - устало проронил Беркутов, но подчинился: - Умерла на руках у Оли и в присутствии медсестры. Ольге нужно было уехать и пройти медкомиссию с Алешей перед садиком. Опасаясь оставить бабушку одну, она привезла медсестру, чтобы та пожила с ней несколько дней.
- А причина все же? – расстроено добивалась я ответа, - я разговаривала с Ольгой пару месяцев назад и она говорила, что баб Маня в норме – еще бегает. Что же так… резко-то? – плыли в глаза слезы.
- Не плачьте только, Алена, мне уже тут хватило… Если приедете на похороны, мы поговорим об этом. Они завтра.
- Да, само собой, Владимир Борисович, конечно… - лихорадочно соображала я, как провернуть целую войсковую операцию – пристроить Аню, потому что Коля на службе и отпрашиваться с нее на завтра уже поздно. Потом – завтра у меня встреча с заказчиком. Я специально пригласила его встретиться здесь - у нас дома. Прошлый раз сработало – наш дом стал самой лучшей бесплатной рекламой и вот по рекомендации… А еще нужно наготовить еду для Коли минимум на пару дней, черная косынка… темный наряд у меня был…
- Я смогу отвезти вас завтра – сейчас я в городе по организационным вопросам. Потом как-то решим с возвращением, сам я хочу задержаться там.
- Во сколько, Владимир Борисович? – спросила я, понимая уже, что все решаемо, а не поехать я просто не могу. Не смогла поехать к своей бабушке, но проводить Марию Львовну - тоже далеко не чужого для меня человека, обязательно найду возможность. Это не так сложно устроить, да и рядом совсем.
- В шесть утра, Алена, доспите в машине. Скажите мне, куда заехать за вами. Последнее время я выпустил вас из вида.
- Ну, это нормально, наверное. В Петропавловский… - назвала я ему свой адрес.
В Длинном почти ничего не изменилось – все так же стоял новый дом, который строила наша бригада. Только возле него густо зеленели засаженные бабой Маней аккуратные грядки, огороженные досками. И хорошо поднялись посреди стриженного газона плодовые деревца – черешня и абрикос. Так же продолжал стоять в стороне старый дом, и его огибала накатанная когда-то Ваниным танком дорога, которая давно уже должна была зарасти, но почему-то… не заросла.
