– Да. Преследуйте цели. Строй эта-тау. Выключите оружие. Пока мы не разберемся в этих данных, огонь никому не открывать. – Он повернулся к Заре: – Переведите это и отключите переговорник.
Комптон нахмурился:
– Это чертовски хорошо, что они слишком быстро двигаются, чтобы повернуть и заняться нами. Эти жуки уже, наверное, сильно разозлились.
Уолш тяжело выдохнул сквозь сжатые губы.
– Так будет недолго, – сказал он. – Они замедляются и рано или поздно развернутся и нападут, если мы не убьем их первыми.
– Это хороший план.
Уолш покачал головой:
– Все эти цифры в базе данных… они не помогли. Это старые данные. Здесь и сейчас они для нас бесполезны. Нам придется обходиться с этими жукам так, словно мы ни черта о них не знаем.
* * *
Самый последний план заключался в том, чтобы выпустить все истребители. Соколов загрузил в интранет флота анимацию, и она проигрывалась на мостике каждого корабля, а Зара переводила.
Он объяснил, что насекомые были убиты с помощью продолжительного лазерного огня с двух кораблей или такого же лазерного огня с одного корабля в сочетании с баллистическими ракетами. Эти варианты воспроизводились на экранах. Затем Соколов предоставил статистику погибших за последнее сражение.
Большинство убитых – почти взрослые особи. Их мертвые тела будут все так же мчаться к Земле, пока не застрянут на каком-нибудь участке орбиты. Некоторые из них наверняка будут собраны для изучения, но по крайней мере они уже не могут сражаться.
Четверо уничтожены, осталось сто тридцать четыре.
По предложению Росси на тридцати процентах истребителей будет использоваться различная длина волн. Рабочие бригады продолжали усовершенствовать их соответствующими лазерными усилителями и проводили необходимые корректировки. Кроме того, эти корабли были оснащены более чувствительными матрицами датчиков. Людям нужно было узнать, есть ли такая длина волны, которая является наиболее эффективной.
Когда все было готово, они приблизились и выпустили истребители. Дредноуты образовали за спинами жуков подобие капсулы, крейсеры продолжали поддерживать дефиле, а для каждого судна были определены конкретные цели, которые они должны обстреливать до полного уничтожения. Уолш предупредил всех капитанов, что это может показаться сумбурным, но им нужно сохранять спокойствие и держать ухо востро. Приказы могли меняться с каждой минутой.
Некоторое время все шло хорошо.
На этот раз они убили еще девять взрослых насекомых, теперь уже взрослых.
Затем начался настоящий ад.
Тринадцать жуков изменили курс, каждый из них полетел в совершенно другом направлении, избегая дефиле. Развернувшись, они оказались позади Объединенного флота Земли.
Уолш разделил флот. Восемь кораблей и их истребители продолжали преследовать бо́льшую часть Роя, движущуюся к Земле. Остальные – «Винчиторе», «Кабальеро», «Броня» и «Эгида» – сражались с жуками, которые обошли дефиле и подбирались с тыла. Даже незначительные изменения курса на таких высоких скоростях создавали напряжение для всех людей на борту из-за внезапных динамических перегрузок. Чувствуя, как ее живот прилипает к спине, Зара надеялась, что и они создают трудности для Confluos.
Каждый жук перешел на новый вектор. «Эгида» не могла преследовать их по всей Солнечной системе, но три небольших крейсера были более универсальными, и Уолш использовал их. Он явно боялся того, что одно из насекомых Роя сбежит и передаст знания о военном потенциале людей другой стае. Он быстро выкрикивал приказы, бросаясь от навигаторов к рулю, от датчиков к тактической группе и оружию и проводя частые консультации с Комптоном, который не отставал от него и кричал, чтобы Зара переводила.
Но сейчас они стреляли далеко не в беззащитных существ.
Это были явно опытные взрослые. Они переворачивались и с очевидной легкостью проводили непредсказуемые атаки, маневрируя с такой гибкостью, с которой не мог сравниться ни один корабль во флоте. Пролетая мимо любого корабля Объединенного флота, они стреляли сгустками плазмы, возможно, из своих органических космических двигателей. Наносимый плазмой урон был ужасен. Кроме того, жуки садились на корабли и, ища уязвимые места, царапали и кусали их огромными ртами, похожими на клещи. Корабли раскачивались под натиском. Появились отчеты о повреждениях. На коммуникационных панелях загорались изображения людей, желающих передать срочные сообщения или запросы.
Зара действовала как робот, оперативно отвечая на звонки и мгновенно определяя, кому их перенаправить. Три минуты спустя «Броня» вышла из строя и начала терять воздух. Положение стало критическим за шесть с половиной минут. Времени на то, чтобы вытащить кого-нибудь из корабля, не было. В живых остались только несколько пилотов истребителей.
Заре казалось, что это в какой-то мере ее вина, хоть она и знала, что со своей второстепенной ролью в происходящем она не могла ничего сделать, чтобы их спасти.
Ее сердце переполняла боль, но времени на то, чтобы оплакивать утрату, не было. Пока. А может, никогда и не будет.
Восемь кораблей, гнавшихся за основной частью Роя, все так же медленно и с кропотливой точностью убивали насекомых – одного за другим. Внезапно развернулись и вступили в схватку еще шесть взрослых жуков. Уолш приказал «Паладину» и «Булье» повернуться и напасть на них. Жуков, движущихся по траектории к Земле, оставалось девяносто девять, и большую часть Роя преследовала только половина кораблей Объединенного флота.
Зара и еще три офицера связи изо всех сил пытались справиться с запросами и сообщениями с истребителей «Эгиды», не считая сообщений от других капитанов.
Затем они потеряли «Паладин». Несколько человек были переправлены на «Булье» на истребителях, но их было немного. Через пару минут жуки уничтожили «Кабальеро». Они лишились одной трети своих кораблей меньше чем за полчаса.
Ситуация обернулась против них.
Все истребители «Брони» были перенаправлены на «Эгиду». Экран засветился синим, показывая, что один из этих истребителей послал запрос на связь. Зара ответила на звонок.
– Говорит капитан Оливия Котэ из «БРО-37», – сказала она по-менсентенийски с французским акцентом. – Мой муж только что умер на «Броне». У меня ничего не осталось. Я собираюсь мортевиндахипт.
Зара поняла, что, скорее всего, это слово означает самоубийство или самопожертвование во имя мести, но на самом деле такого слова не существовало. Котэ только что придумала его, используя фрагменты других менсентенийских слов.
На долю секунды Заре показалось, что ее парализовало. Она должна отговорить Котэ от такого поступка? Зара повернулась к экрану, но понятия не имела, на каком из десятков истребителей перед ее глазами находилась Котэ.
– Капитан, мы найдем выход, – сказала она. – У нас есть время. Вам не нужно этого делать.
