Он полз уже мимо третьей койки, когда кто-то схватил его за волосы. Он едва не закричал, но успел подавить импульс.
— Воды, пожалуйста, воды, — простонал чей-то голос, доносившийся с постели.
Скрежет и чавканье стихли. Кто-то, шаркая, подошел. Тисло улегся плашмя на пол, но рука не отпускала его волосы. Шаги приближались. Сердце билось, как сумасшедшее. Кто-то остановился рядом с койкой. Он слегка хрипел. Это хрипение было ему знакомо. Его издавал жирный гном, когда начинал задыхаться. Всякий раз, когда это случалось, мейстер Нодрин клал на нос и рот гному платок, пропитанный мятным маслом. И через несколько минут хрипение стихало.
Нельф осторожно заглянул за угол, и у него захватило дух. Его брат лежал за одной из постелей. Перед ней стоял жирный гном, устремив взгляд белесых глаз на раненого товарища, лежавшего перед ним. Нож, которым он пилил ногу мейстера, он приставил к его груди. Осторожно прижал острие к тонкой сорочке — и оно тут же ушло в плоть бородача на толщину большого пальца. Мучившийся от жара гном выгнулся дугой. Затем его товарищ надавил сильнее, и клинок вошел в грудь гнома по рукоять. После этого он снова вытащил нож и зашаркал обратно к мертвому мейстеру, на груди у которого по-прежнему сидел его товарищ и наслаждался мясом ученого.
Нельф увидел, что брат пополз дальше и исчез за последней кроватью в ряду. До письменного стола мейстера оставалось еще футов десять.
Нельф уже не видел Тисло, но над краем стола вдруг появился скатанный трубочкой пергамент и заплясал над столом. Вскоре после этого сбоку стола появилась голова Тисло. Он широко усмехался. Нельф увидел, что брат борется с собой, не зная, ползти ли обратно точно так же, или же просто пробежать через всю комнату.
Нельф покачал головой и тут же понял, что это было ошибкой. Его брат любил делать то, от чего его отговаривали. Он считал это вызовом, полагая, что должен доказать, что по-другому тоже получится. Так и вышло.
Тисло вскочил и побежал. Он пробежал уже через половину комнаты, когда гномы заметили его. Жирный ткнул в него кинжалом, но промахнулся. Тисло перепрыгнул через две последние койки, как через препятствия, и выбежал из комнаты мимо Нельфа.
Тот не стал терять времени и последовал за братом, не зная, куда тот направляется. Они бежали по главной штольне на юг, все дальше удаляясь от главного выхода.
Спустя добрых полчаса они остановились, с трудом переводя дух. Обессилевший Тисло сел у стены штольни и вытянул ноги. Нельф решил, что слишком устал, чтобы садиться.
— Ты все еще держишь в руках котелок, — прохрипел Тисло.
Нельф опустил взгляд и с удивлением поглядел на сосуд, словно видел его впервые.
— Если бы я бросил его, то побежал бы быстрее, чем ты.
— Но я же не знал, куда ты направляешься. Кроме того, я подумал, что после такой пробежки ты не откажешься от глоточка.
— Тьфу! — с отвращением отмахнулся Тисло.
— И что мы теперь будем делать? — спросил Нельф.
— Как что? Убираться отсюда, — ответил ему брат. — Мало того, что гномы взяли нас в рабство, так еще есть опасность быть сожранным нежитью.
— Думаешь, это были ожившие мертвецы? — удивился Нельф.
— А кто же еще? Гномы, которые в здравом уме пожирают друг друга — это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кажется, они оба отнюдь не выздоровели. А может быть, им не нравились методы лечения мейстера Нодрина. Как бы там ни было, нужно убираться отсюда поскорее и предупредить эльфов.
Нельф отставил медный котелок в сторону и забрал у брата карту.
— Это еще что такое? — возмутился Тисло.
— Я старший, — ответил Нельф. — Планировать наш побег должен был я. Хотя иногда тебе в голову приходят хорошие идеи, но планы их реализации, увы, большей частью обречены на провал.
— А чей это был план — обокрасть гномов? — вызывающе поинтересовался Тисло. — Кроме того, я достал карту, пока ты еще дрожал в темноте от страха.
— Вот именно. Нельзя так испытывать удачу.
Нельф подбежал к одному из фонарей, освещавших главный туннель. Присел на корточки и расстелил карту перед собой прямо на земле. Спустя миг он постучал по ней пальцем и произнес:
— Мы здесь.
— Мое почтение, — насмешливо произнес Тисло, — какой выдающийся дар комбинаторики.
Нельф решил не комментировать подколку со стороны брата. Он был старше, а значит, и умнее. Довольно и того, что брат убедил его бежать.
Полурослик провел пальцем по нескольким коридорам, прикинул их длину. Затем постучал пальцем по одной из крупных штолен в форме звезды, от которой отходило в разные стороны несколько туннелей поменьше.
— Я исхожу из того, что главный вход все еще хорошо охраняется. Если есть еще один выход, то он должен быть где-то здесь, — провозгласил он.
— Это же отлично, — ответил Тисло. — Нам в ту сторону и нужно.
— Это еще почему? — удивился Нельф.
Тисло махнул рукой в сторону севера.
— Я, конечно, не боюсь фонарей, но вон те движутся явно в нашу сторону и причем достаточно бодро.
Братья быстро убрались с освещаемого фонарем пространства и прижались к стене, чтобы гномы их не заметили.
Два светлых шарика света раскачивались не только из стороны в сторону, но и вверх-вниз.
— Пони! Наверное, это Доримбур или Томдрин, — предположил Нельф.
— Может быть, ожившие мертвецы, или кто они там есть, нападут на них и сожрут, — понадеялся Тисло.
— Скорее все получится наоборот, — раздраженно засопел Нельф. — Нужно убираться отсюда. Они будут нас искать.
Нельф и Тисло повернули на юг, чтобы уйти дальше в штольни, когда перед ними тоже появился огонек.
— Вот, что называется, везет, как полурослику, — прошипел Тисло. — Что теперь будем делать?
Нельф поднял карту и углубился в ее изучение.
— Где-то там впереди слева есть тупиковая штольня. Там и спрячемся, пока они не уйдут.
Ответвление нашлось быстро. В конце штольни гномы просто перестали копать, поскольку возникла опасность затопления. Стены и потолок укрепили сложенными как попало бревнами. Полурослики забрались между балок и спрятались в пятидесяти футах от главной штольни за грудой щебня. И стали ждать.
Прошло добрых двадцать минут, прежде чем свет проник в начало глухой штольни и осветил гномий патруль. С другой стороны тоже кто-то приближался. Обе партии остановились прямо напротив штольни, где прятались Нельф и Тисло.
В свете фонарей они узнали Доримбура и Томдрина, сидевших верхом на пони. Напротив них стоял отряд гномов. Судя по стуку и топоту, бородачей было около двадцати.
— Вы последние? — не здороваясь, поинтересовался Доримбур.
