Ода встала, прошла несколько шагов по снегу и обернулась к храму, чтобы осмотреть вывеску над входом: круглый символ, соединяющий в себе солнце, меч, крест, молнию и серп, а сверху надпись большими буквами «Храм божественной семьи».
— Хорошо получилось, правда? — спросила она Грязно-коричневого, вставшего рядом с ней.
— Большое яблоко тоже было бы красиво, — признался карлик. — Но так тоже сойдет. Через два дня будет первая месса. О чем ты собираешься рассказать другим тощим гномам, когда они придут?
Ода поглядела на три толстые книги, которые держала в руке, а затем открыла ту, которая была сверху.
— Я прочту им историю, списанную с белокорых деревьев, — довольно заявила она и улыбнулась.
Рубиния стояла у плиты и задумчиво помешивала капустный суп, который варила в горшке.
— Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты принял меня в свой дом, Гундер, — сказала она, обращаясь к брату, который стоял у окна и смотрел на детей, игравших в снегу.
— Ты часть семьи, — ответил тот. — Здесь твое место, живи сколько захочешь. Детям лучше, когда в доме есть женщина.
Рубиния отложила ложку в сторону и встала рядом с Гундером. Они вместе наблюдали за тем, как весело играли дети на заснеженной площади. Рубиния бросила оценивающий взгляд на пенек старого дуба рядом с колодцем. Сколько она себя помнила, дерево было символом деревни. А затем перевела взгляд на хрупкое деревце с другой стороны колодца.
— Почему вы решили посадить яблоню? — полюбопытствовала она.
— Дуб — дерево, конечно, величественное, — произнес Гундер, — но приносит только желуди. Когда новое дерево вырастет, на нем появятся вкусные сочные яблоки. Осенью мы будем собирать их, запекать с корицей и ванильным соусом, приглашать на деревенский праздник. Чем не отличная идея.
Рубиния рассмеялась.
— Все Черниксы одинаковые.
Тут ее лицо снова посерьезнело.
— Как тебе удалось уговорить других членов совета снова принять меня в деревенскую общину?
— Ты сама этого добилась, Рубиния.
— Вот только не говори мне, что они прониклись моими способностями руководителя, — фыркнула она.
— Ни в коем случае, дорогая сестрица, — рассмеялся Гундер. — Уне Лютикс и Исле Зеленолист пришлось пообещать, что ты поведаешь им свой рецепт черничных кексов, а Квимм Оплотс и Бильби Валунс согласились только потому, что я отдал им половину твоего компота.
Рубиния усмехнулась. Бывают и хуже ситуации, чем те, когда тебя уважают за твое умение готовить. Тем не менее, было бы здорово, если бы дуболистяне оценили то, что она сделала для них в тяжелые времена.
Она невольно вспомнила об Оде, которая теперь тоже обрела свою родину. Она была агнцем Матери, это Рубиния поняла из рассказов Мило и жрицы. Ода — хоть и невольно — освободила Хадара и тем самым обеспечила поражение Отмана. Пока сама Рубиния сидела в клетке. Несмотря на это, девушка долго не могла прийти в себя из-за той роли, которую сыграла в случившемся. И слава Цефее, что эти испытания уже позади. Больше тревог, чем было в Дуболистье, им долго еще не понадобится…
Мило и Бонне шли по отлично видимому в снегу следу кролика. Вооруженные короткими луками и пращами, братья бодро топали в направлении севера. И вдруг след оборвался. Полурослики переглянулись.
— Его забрал Отман, — заявил Бонне.
— Отман мертв, — ответил Мило.
— Он не может умереть, — возразил Бонне. — Потому что боги боятся сказать ему, что он скончался.
Мило посмотрел на брата и расхохотался.
— Прекрати распространять подобные глупости в деревне, не то детей напугаешь. Со временем и так вокруг Вороньей башни наберется столько страшилок, что тебе не придется к ним ничего добавлять.
— Ну, я же могу кое-что рассказать, — заявил Бонне. — Как я замечательно провел время в гостях у зеленокровок, пока ты бродил по стране с этим огромным наемником и даже нанес визит эльфам.
Мило ткнул брата луком в бок.
— А что бы ты делал, если бы я не вернулся?
— Тогда я присоединился бы к Ксумите и его уродливым приятелям, — убежденно заявил Бонне.
— Правда? Почему?
— Ты видел, какую дрянь они едят, сидя в своих темных пещерах? Неудивительно, что у них кожа зеленая. Тьфу, вот что я скажу. Кто-то должен научить этих зеленокровок тому, какой бывает хорошая еда. А в этом вопросе никто не разбирается лучше меня.
— Мне-то что, можешь поиграть в строителя мостов дружбы между народами, — произнес Мило, — тогда мне не придется объяснять деревенским девушкам, почему мой младший брат целыми днями таскается за мной, как собачка.
Бонне скривился.
— Деревенские девушки вообще заговаривают с тобой только потому, что хотят познакомиться со мной.
— Мечтай побольше, братишка, — рассмеялся Мило. — Я уже практически договорился, с кем пойду в этом году на танцы во время праздника Горячего вина.
— Я тоже, — заявил Бонне. — Я решил, что стоит пригласить Оду.
— Не смей, — зашипел Мило. — Я собирался ее пригласить.
Дискуссию прервали треск льда и плеск воды. Звуки доносились с другой стороны небольшого холма. Полурослики осторожно, стараясь не шуметь, взобрались на отвесный склон. Затем легли в снег у вершины и заглянули на другую сторону.
Мило не поверил своим глазам. За холмом расположился маленький замерзший прудик. В него по бедра провалился оживший мертвец и застрял там. Трудно было сказать, кто это — мужчина или женщина. От трупа остался один скелет, который удерживала вместе задубевшая кожа. Дырявая рубашка со стеганым воротником служила единственным указанием на то, что это когда-то был человек. Существо беспомощно размахивало руками.
Бонне сел и заскользил по склону. Найдя то, что искал, он расчистил ногами снег и достал две удобные дубинки. Одну из них он протянул брату.
— Ты пойдешь по одну сторону пруда, а я по другую, — заявил он. — Кто первым подманит его к себе, тот и пригласит Оду на танцы.
Мило задумался, а потом улыбнулся.
— Договорились! — заявил он, протягивая брату руку.
Бонне медлил.
— Почему ты так уверен, что выиграешь?
— Ты когда-нибудь смотрел на себя в зеркало? — рассмеялся Мило. — Увидев твою рожу, мертвец со всех ног поковыляет в мою сторону.
