могли бы и далее оставаться оккупированными немцами, как это уже было в нашей истории начиная с XIII века, когда эти земли были и под немецкими крестоносцами, и под поляками, под монголами и под литовцами, под шведами и под французами, и снова под поляками и немцами…
И курсант снова погрузился в страницы дневника.
«Сегодня мне иногда приходится слышать наивные высказывания части нашей молодежи: и чего мы немцам не проиграли эту войну… Жили бы сейчас, как немцы… Они даже не понимают, какой ценой были добыты моими разведчиками следующие, например, документы:
„Москва. Центр. Информация для размышления: 18 сентября 1945 года (то есть через две недели после капитуляции Японии), членам Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США была предложена, для ознакомления и одобрения, Директива 1946/2 „Основы формирования военной политики“».
В том секретном документе СССР впервые был назван противником США. Разработчики Директивы предполагали, что в будущей войне американцы должны нанести «первый удар».
Когда об этом документе стало известно в Москве, этим документам просто не поверили.
Добавлю к этому и следующую не менее важную добытую ими информацию:
«Москва. Центр. Информация для размышления: В ноябре 1945 года военным департаментом США было намечено 20 советских городов в качестве объектов для возможной атомной бомбардировки. По мере накопления количества ядерных бомб росло и количество советских городов, которых ждала участь Хиросимы и Нагасаки.
В 1948 году был принят план „Троян“, в котором предусматривалось нанесение ударов уже 133 атомными бомбами по 70 городам Союза Советских социалистических республик.
В начале 50-х годов в плане „Дропшот“ предполагалось использовать против СССР… уже 300 атомных бомб».
Все это означало только одно – нам срочно нужна была своя атомная бомба. Принимая во внимание наше значительное отставание во времени, сделать этот рывок наше правительство могло, лишь рассчитывая на помощь союзников, но в ней нам явно отказывали.
После атомной бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки Политбюро и Государственный Комитет Обороны приняли решение о создании Спецкомитета правительства с чрезвычайными полномочиями. Его председателем был назначен Берия. Находясь в Москве, я был приглашен для участия в его заседаниях. В это трудно поверить, но каждый раз, когда я присутствовал на этих заседаниях, мне открывался совсем иной мир. Я видел талантливых организаторов производства, директоров гигантских заводов, участвовавших в решении сложнейших организационных и технических вопросов, связанных с преодолением нехватки ресурсов, ликвидацией возможных срывов поставок оборудования и материалов. И это было значительно интереснее, чем руководство агентурной сетью в мирное время.
Но во всем этом было и еще нечто…
По своим каналам мне была известна дальнейшая судьба захваченных нами немецких ученых. Им предложили на какое-то время переехать вместе с семьями в СССР и поучаствовать в урановом проекте. Для них создали нормальные условия для проживания и обеспечили хорошими продуктовыми пайками. По крайней мере, это было лучше, чем оставаться жить в разрушенной войной Германии. И таких закрытых лабораторий в стране было несколько.
Осенью 1992 года я посетил-таки одну из них на острове Городомля на озере Селигер. Хотел найти ту самую научную базу для немецких ученых, о которой когда-то в Кремле беседовал с Берией. Надеялся, хоть что-то узнать о судьбе немецких физиков, которых, по данным, переданным Берии и озвученных для меня, вернули домой в Германию…
Этот остров мне был знаком еще с самого моего детства. Дело в том, что мой дед был монахом в скиту на этом самом острове. Островом с удивительно красивой природой и внутренним озером, которое и питало монахов рыбой. Выстроенные некогда ими кельи и деревянный храм были настоящим рукотворным чудом. Но в начале 30-х годов всех схимников и монахов под конвоем посадили на катер и вывезли. Тех, кто не захотел или уже не мог по физической слабости покинуть свой скит, там же на берегу расстреляли…
Потом группа схимников, в числе которой был и мой дед, добралась до Валаама, а когда большевистская чума заполонила собой и этот намоленный остров, оставшиеся перебрались в Финляндию… Но это уже история для другого рассказа.
Воспоминания: Осень 1993 года. Осташков Тверской области
И вот, добравшись до городка Осташков Тверской области, Судоплатов сидел на пристани в ожидании катера. Пассажиров было двое: он и женщина примерно его возраста.
Дул холодный осенний ветер, пронизывающий до костей, и она несколько раз бросила взгляд в сторону незнакомца, стоявшего в своем легком импортном плаще.
– Смотрю, вы не местный… – произнесла она.
– Это еще как посмотреть, – ответил Судоплатов. – Мой дед был монахом на острове, так что эти места, можно сказать, что и наши тоже.
– У вас есть пропуск для посещения Городомли? – спросила она.
– Нет, а нужно?
– Я вам помогу, у меня муж начальник охраны острова, я ему позвоню и скажу, что вы мой дальний родственник.
Так все и случилось.
Во время нахождения в пути, Павел Анатольевич поведал Надежде Павловой то, что сам знал о монастырском ските, построенном еще в XVII веке.
Они разговорились, и она пригласила его к себе в гости с искреннем желанием отогреть и накормить гостя. А потом ее сын Егор посадил гостя на машину и показал весь остров.
Ближе к вечеру к уже накрытому столу присоединился и муж Надежды в звании майора.
– Если не секрет, что именно интересует вас на нашем острове, – с этакой изящной наивной простотой задал он мне свой первый вопрос.
– Я пишу книгу об истории создании в СССР атомной бомбы, –
