были в ладу. У Печорина не то что лада нет, но ум и сердце непримиримо конфликтуют. В герое властвует рациональное начало. Но тут сердце не подконтрольно. Выбор между нравится / не нравится моментальный, по факту; мотивационная аргументация излишня. Но сердечный интерес входит и в сферу интересов разума, который своего приоритета (у людей рациональных) не уступает.
Свидание с Мери — отчетливый поединок ума и сердца в Печорине. Даже на момент качнулась чаша сердца, но чаша ума тут же решительно перевесила. Задним числом вспоминается возможность варианта жизни с тихими радостями и спокойствием душевным — и тут же отвергается: «Нет, я бы не ужился с этой долею». «Эта доля» вполне может быть завидной для людей иного склада; «таким человеком он, однако, себя не чувствует и действительно им не является»454.
В отношениях с Мери со всей четкостью обозначилась дилемма: или решительный разрыв, или женитьба. Слово «женитьба» не произносится, но неотвратимо подразумевается; княгиня прямо рекомендует свою дочь: «она воспитана так, что составит счастие мужа»… Но Печорин считает брак для себя противопоказанным. Так что он выполнил последнюю Верину мольбу и не женился на Мери, только вряд ли именно мольба сыграла какую-нибудь роль: герой просто оказался верен своей натуре, своим четко сформулированным принципам и предчувствию.
Напоследок все же надобно отметить честность Печорина. Он настоял на необходимости объяснения наедине, признался в своей игре, добился, чтобы княжна произнесла искомое: «Я вас ненавижу…» Это поможет ей залечить сердечную травму.
Отношения Печорина и Веры прописаны далеко не в полном виде. Только по факту нам известно, что и раньше Вера была замужем: кто был ее мужем, куда и как делся — белый лист. (Подключать сюда какие-то факты биографии тезки героини из романа «Княгиня Лиговская» некорректно). Только по факту известно, что у нее растет сын; ради него она вышла замуж вторично. Второй муж Веры в книге вначале обозначен как лицо неизвестное: «Несколько раз княжна под ручку с матерью проходила мимо меня, сопровождаемая каким-то хромым старичком…»; несколько позже будет уточнение, что это и есть муж Веры. («Я не позволил себе над ним ни одной насмешки: она <Вера> его уважает как отца…»).
В Пятигорске встреча любящих произошла волей случая в гроте наедине (писатель никому не позволил нарушить их уединение, не было препятствий для прямых объяснений). И он, и она уже знали, что их пути пересекаются. Выяснилось, что у обоих чувства не остыли. Однако их общение затруднено: Вера (ради сына) дорожит репутацией.
Печорин не сразу, ожидая удобного случая, выполнил пожелание Веры познакомиться с Лиговскими ради доступа в их гостиную, даже удостоился ее упрека, но «исправился», приглашение княгини получил…
А на пути к Лиговским, «проходя мимо окон Веры, я увидел ее у окна. Мы кинули друг другу беглый взгляд. Она вскоре после нас <Печорин пришел с Грушницким> вошла в гостиную Лиговских. Княгиня меня ей представила как своей родственнице. <…>
После чая все пошли в залу.
— Довольна ли ты моим послушанием, Вера? — сказал я, проходя мимо ее.
Она мне кинула взгляд, исполненный любви и благодарности. Я привык к этим взглядам; но некогда они составляли мое блаженство. Княгиня усадила дочь за фортепьяно; все просили ее спеть что-нибудь, — я молчал и, пользуясь суматохой, отошел к окну с Верой, которая хотела сказать что-то важное для нас обоих… Вышло — вздор…»455.
Совсем не обязательно верить герою: отнюдь не вздор!
«— Послушай, — говорила мне Вера, — я не хочу, чтоб ты знакомился с моим мужем, но ты должен непременно понравиться княгине; тебе это легко: ты можешь все, что захочешь. Мы здесь только будем видеться…
— Только?..»
Вопрос-восклицание Печорина двусмыслен, поскольку может сопрягаться с разными словами: обозначающим место (только — здесь; это и имела в виду Вера), но и действие (только — видеться). Вера двусмысленность вопроса чувствует: «Она покраснела и продолжала:
— Ты знаешь, что я твоя раба; я никогда не умела тебе противиться… и я буду за это наказана: ты меня разлюбишь! По крайней мере я хочу сберечь свою репутацию… не для себя: ты это знаешь очень хорошо!.. О, я прошу тебя: не мучь меня по-прежнему пустыми сомненьями и притворной холодностью: я, может быть, скоро умру, чувствую, что слабею со дня на день… и, несмотря на это, я не могу думать о будущей жизни, я думаю только о тебе… Вы, мужчины, не понимаете наслаждений взора, пожатия руки… а я, клянусь тебе, я, прислушиваясь к твоему голосу, чувствую такое глубокое, странное блаженство, что самые жаркие поцелуи не могут заменить его».
Но такого рода переживания ведомы и Печорину. При его первой нынешней встрече с Верой в гроте «давно забытый трепет пробежал по моим жилам при звуке этого милого голоса…» А в конце свидания Печорин долго следит за уходящей Верой, «пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли со своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок — на память?..»
Значительное время любящие чувства свои они могут выражать исподтишка мимолетными взглядами да тихими репликами. Но воистину — человек становится изобретателен, когда стремится преодолеть препятствия на своем пути. Сообразительный Печорин умеет и тайный разговор вести прилюдно. В гостиной Лиговских он для Веры рассказывает «всю драматическую историю нашего знакомства с нею, нашей любви, — разумеется, прикрыв все это вымышленными именами.
Я так живо изобразил мою нежность, мои беспокойства, восторги; я в таком выгодном свете выставил ее поступки, характер, что она поневоле должна была простить мое кокетство с княжной».
Но Печорин настойчив и, хотя умеет читать во взорах возлюбленной упреки именно за настойчивость, от своего не отступает. Он и против Веры применяет свои испытанные приемы: «…Вера ревнует меня к княжне: добился же я этого благополучия! Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу?»; «Кто ж виноват? зачем она не хочет дать мне случай видеться с нею наедине? Любовь, как огонь, без пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы». Однако первое же интимное свидание привело к роковым последствиям.
Место дуэли Печорин покидает с камнем на сердце. Ему не хочется видеть людей, он поворачивает с дороги в ущелье и целый день ездит один. Домой возвращается только на закате солнца. Его ожидают две записки, одна от доктора, деловая, другая от Веры, прощальная… «Я
