чем ему нужно будет говорить в том или другом случае. Разительнейшее доказательство этого мы находим в Беседе его на 114-й псалом. Явившись в один из храмов, где проводилось торжественное богослужение, он застал верующих за пением 114-го псалма: возлюбих, яко услышит Господь глас моления моего. Опытный проповедник, он тотчас выходит на кафедру и начинает изъяснять верующим только что петый ими псалом. «Чтобы не огорчить вас, удерживая долго, кратко побеседую из псалма, который я застал вас поющими, и, по мере сил своих напитав души ваши словом утешения, отпущу, чтобы каждый из вас занялся попечением о теле своем. Что же было пето вами? Следующее: возлюбих, яко услышит Господь глас моления моего» и т. д.[836]
Беседы св. Василия Великого на Шестоднев по внешней форме своей имеют истинный характер гомилии. Проповедник соблюдает в своих изъяснениях строгую постепенность. Он объясняет повествования Бытописателя не только стих за стихом, но даже слово за словом. Для того чтобы составить себе ясное и отчетливое понятие о приемах св. Василия в этом деле, рассмотрим кратко самую малую по объему из его Бесед на Шестоднев – Беседу четвертую, о собрании вод. После краткого приступа, в котором он призывает верующих к внимательному и неленостному слушанию словес Духа, св. Василий Великий сначала выписывает все слова Писания, которые он имел в виду объяснить в предстоящей беседе: И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша: и бысть тако, и собрася вода, яже под небесем, в собрания своя, и явися суша. И нарече Бог сушу землю: и собрания вод нарече моря (Быт. 1:9–10). Затем проповедник начинает изъяснять приведенное место – слово за словом. Да соберутся воды. Изъясняя это повеление Создателя, св. Василий решает вопрос, зачем нужно было такое повеление, когда вода сама собою, по естественному свойству своему, стремится в места наиболее низменные, или, выражаясь словами святого отца, стекает, где наибольшая впадина. На этот вопрос святой отец отвечает так: по настоящему свойству воды мы не можем еще заключать, что она всегда и прежде еще повеления Творца была таковою же. Очень возможно, что настоящее свойство свое – текучесть – получила она уже после указанного повеления Божия. Да соберутся воды в собрание едино. Сделав своим слушателям назидание, чтобы они, стоя при каком-нибудь ручье или реке и видя, что вода постоянно куда-то течет, постоянно движется, возносились своей мыслью горе и воспоминали повеление Создавшего, он далее решает возражение: не противоречит ли опыт упомянутому повелению Господа, ибо мы видим многие моря, и притом отделенные одно от другого большим пространством? Ответ тот, что собственно великое море —океан – одно, с которым соединяются все, даже по-видимому замкнутые отовсюду сушею моря и озера, соединяются или посредством рек, или посредством подземных источников. Да соберется вода в собрание едино, и да явится суша. Сказано: да явится суша, чтобы показать, что земля вышла уже из хаотического состояния; повеление это дано прежде сотворения солнца, чтобы мы не приписали причину осушения земли солнцу, но воле Создателя. И бысть тако. Слова эти прибавлены для доказательства того, что воля Создавшего совершилась. И нарече Бог сушу землю, и собрания вод нарече моря. Прежде Божиим повелением было определено свойство предмета – сухость: да явится суша, а теперь этот предмет получает наименование: и нарече Бог сушу землю. Как разумность есть свойство человека, а слово «человек» означает самое животное, в котором есть сие свойство, так сухость есть свойство земли, и свойство преимущественное. И виде Бог, яко добро. Рассмотрев красоту моря, важность и пользу его как по отношению к человеку, так и к целой системе мироздания, св. Василий заключает свою Беседу следующим образом: «Если море прекрасно и достойно похвалы пред Богом, то не гораздо ли прекраснее собрание такой Церкви, в которой, подобно волне, ударяющейся в берег, совокупный глас мужей, жен и младенцев воссылается к Богу в наших к Нему молитвах? Глубокая тишина хранит ее незыблемой, потому что лукавые духи не возмогли возмутить ее еретическими учениями. Будьте же достойны благословения Господня, соблюдя, сколько возможно, благолепное сие благочиние о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь».[837] Это заключение Беседы мы выписали с тем, чтобы дать цельное представление о внешней форме Бесед св. Василия Великого. Как видим из представленного анализа четвертой Беседы на Шестоднев, построение Бесед у св. Василия самое безыскусственное. Задавшись целью изъяснить известное место Писания, он прослеживает его слово за словом; из него он почерпает и свои мысли, и самый план своего собеседования. Затем, когда находит, что все предположенное им для изъяснения уже исчерпано, или замечает утомление слушателей, или, наконец, когда уже слишком позднее время задерживает его от дальнейшего собеседования, он немедленно заканчивает Беседу. Заключение его Бесед состоит обыкновенно из краткого назидания слушателей и славословия Богу, как это мы и видели в вышеприведенной Беседе.
Обратимся теперь к рассмотрению внутренних свойств Бесед св. Василия на Шестоднев. В этих его Беседах, равно как и во всех проповеднических трудах его, ясно отражается его по преимуществу практическое направление. Практик в жизни, он таковым же является и в проповедном слове. Оттого у него очень мало Бесед догматического содержания. Вышеприведенная Беседа как ни мало по своему содержанию представляла поводов к нравственному назиданию, однако св. Василий все-таки нашел возможным сделать его. В некоторых же Беседах его нравственно-назидательный элемент составляет почти главное содержание. Подобное практическое отношение к делу проповеди св. Василий весьма ясно обозначает сам в некоторых своих беседах. «У меня одна цель, – говорит он в одной из Бесед на Шестоднев, – все обращать в назидание Церкви».[838] И действительно, изъясняет ли он историю миротворения, или книгу псалмов, или избранные изречения из Писания, он во всем находит и указывает самые назидательные уроки для жизни. Его опытность и искусство в этом деле достойны тщательного изучения для каждого проповедника слова Божия. Но обратимся к «Шестодневу».
Святой Григорий Богослов так отзывается об этом творении св. Василия Великого: «Когда имею в руках его „Шестоднев“ и произношу устно, тогда беседую с Творцом, постигаю законы творения и дивлюсь Творцу более, нежели прежде, имев своим наставником одно зрение».[839] Сопоставляя с этим отзывом св. Григория то, что сказал сам Василий, именно: «У меня цель одна – все обращать в назидание Церкви», мы находим, что Василий в своих Беседах на Шестоднев преследует две главные цели. Изъясняя историю мироздания и рассматривая свойства того или другого
