– Ролан Стейнвей слушает, – раздался голос.
– Мне нужен Гордон Райлер.
– Господина Райлера нет.
– Ваша телефонистка соврала мне так же.
– Кто вы?
– Гордон ищет свою дочь. Он нанял меня, чтобы я ему помог. Я частный детектив. Меня зовут Уильям Смит.
– Так вы ищете Гордона или его дочь?
– Гордон не отвечает ни по мобильному, ни по рабочему телефону. Вы знаете, в чем дело?
– Знаю, но ничем не могу вам помочь.
– У вас есть его домашний телефон?
– Он вам разве его не давал?
– Давал, но я потерял.
– Я не имею права сообщать его.
– Когда я сталкиваюсь с таким сопротивлением, то начинаю подозревать, что вы не хотите, чтобы мы нашли его дочь. Окажите мне услугу: позвоните ему сами и выясните, дома ли он. Если да, то скажите, чтобы он мне срочно позвонил.
Натан повесил трубку и тут же набрал номер, обнаруженный Лин Ли. Занято. Стейнвей как раз сейчас звонил по телефону с автоответчиком.
– Номер, который вы обнаружили благодаря сборнику стихов, это номер Райлера, – сделал вывод Натан.
Он перезвонил Стейнвею.
– Там включен автоответчик, – сообщил Ролан. – Я оставил сообщение, чтобы он вам перезвонил.
– Спасибо, господин Стейнвей. И последнее…
– Послушайте, я очень занят.
– Тем лучше, я тоже. Гордон должен был меня встретить в Париже. Вы не могли бы посмотреть в его ежедневнике, он запланировал эту поездку?
– Не вешайте трубку… алло? Нет, у него ничего на этот счет не отмечено.
– А в марте?
– Это же месяц назад.
– Знаю.
– Да, вы правы. У него был запланирован рейс в Париж на четвертое марта.
– Это все, что там записано?
– Есть еще телефонный номер.
– Наверное, это мое агентство.
– Ноль один, девяносто три, двадцать один, семьдесят четыре, семьдесят пять.
– Да. это мой номер. Спасибо, господин Стейнвей.
Они позвонили по этому номеру. Опять автоответчик На этот раз мужской голос.
143
Трубку снял капитан полиции. На другом конце линии он услышал какую-то возню, сбившееся дыхание, затем раздался голос с акцентом:
– Help![41]Кто-то хочет войти в квартиру! Я звоню со своего мобильника…
– Где вы?
– I don't know,[42]я бебиситтер, я сижу с двумя детьми… хррррр… в… хррррр… Париже…
– Вы можете сказать адрес?
– Address, not sure…[43]здесь телефон ноль один, девяносто три, двадцать один, семьдесят четыре, семьдесят пять… Help! – Бииииип…
Короткие гудки раздались в ухе полицейского; он предупредил начальника: необходимо решить проблему, которая выходила за пределы его компетенции, то есть за пределы привычного порядка вещей. Майлефе попросил его набрать номер, который дала ему англичанка, а сам в это время пытался пробить адрес.
– Там автоответчик, – сказал капитан.
Начался дождь. Из ворот главного комиссариата 18-го округа выехал «пежо» с воющими сиренами и мигалкой на крыше. Белый «гольф», припаркованный на улице Клиньянкур, последовал за ярким, шумным автомобилем. Лин жевала резинку. Она чувствовала себя неважно. В руке она сжимала мобильный телефон, который Натан силой отобрал у какого-то прохожего и по которому она только что позвонила в полицию, имитируя акцент Джейн Биркин. Теперь оставалось только следовать за полицейскими, которые наверняка нашли адрес телефонного номера, внесенного в красный список. В два часа ночи дорожных пробок в Париже не было. «Пежо» направился по улице Ордене, повернул налево на улицу Флокон, затем на Рамей. Все это было в пределах квартала. Натан рассчитывал на то, что контактный адрес Райлера в Париже должен быть недалеко от адреса Аннабель. Он сообщил о своих предположениях Лин, попросив ее позвонить в комиссариат этого квартала. «Пежо», нарушив правила, остановился перед зданием на улице Шевалье. Двое полицейских ринулись в холл.
– Дайте мне вашу жевательную резинку, – попросил Натан Лин.
Он бросился прямо под дождь, чтобы успеть приклеить резинку к замочной скважине, перед тем как дверь дома закроется. Через три минуты осветилось окно на последнем этаже. Лин съежилась на пассажирском сиденье.
– Все в порядке? – спросил Натан.
– Да, а что?
– Что-то непохоже.
– Я, наверное, простудилась. Такая гнилая погода.
– Копы кого-то нашли.
– Так чего мы ждем?
– Пока они уйдут.
– Это наш единственный способ найти Аннабель?
– Есть и другой, но предпочту им не пользоваться.
– Какой?
Он включил радио. «Аутсайдеры» «Франца Фердинанда» внесли некоторое оживление в салон автомобиля, по стеклам которого струилась грязная вода. Лин оборвала музыку на середине куплета:
– Что за способ?
– Направить свет на нечто гнусное, что совершается в этом гнусном и продажном мире.
– Метафора несколько расплывчата.
– Это не метафора, это фигура речи.
– Какие вопросы вы собирались мне задать?
– Как вы познакомились с Аннабель?
– Эта информация поможет в ее поиске?
– Да.
Оба полицейских вышли из здания и уехали так же быстро, как и приехали, разве что без сирен и мигалки. Натан перешел улицу, потом понял, что Лин остается в машине. Он вернулся:
– Чего вы ждете?
– Идите, я здесь посижу.
– Вам не нужен врач?
– Идите, прошу вас, это важнее, чем моя простуда.
Натан вошел в здание, мокрый, как половая тряпка. Он осмотрел почтовые ящики. На последнем этаже жил некто Стефан Шарлье.
144
Дверь ему открыл седеющий мужчина в пижаме, лет сорока, сутуловатый. На тапочках – эмблема Нью-Йорка. Казалось, увидев Натана, он не слишком удивился. Явившаяся среди ночи полиция и получасовой допрос сделали его бесчувственным, как хорошая выпивка. Между пальцами, на которых не было обручального кольца, дымилась тлеющая сигарета. В гостиной висела современная картина: обрушивающиеся башни-близнецы. На низком столике стояли бутылка «Сотерн Комфорт», полупустой стакан и лежала трубка телефона. После ухода полиции Шарлье сделал налет на бар и воспользовался телефоном, чтобы доложить о происшедшем начальству. Натан сгорал от нетерпения нажать кнопку повтора. Он вошел и закрыл за собой дверь.
