Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Катрин позвонила и попросила войти в скайп.
Она, конечно, знала, что я нахожусь дома, ведь уже в течение нескольких месяцев мой айфон исправно информировал ее обо всем, что я делаю и говорю.
Я тут же открыл свой ноутбук и связался с ней. Мы поговорили, но без картинки, то есть без видеосвязи.
Катрин суховато и напряженно сообщила мне, что у нее для меня неприятная новость. При этом она предупредила, чтобы я «не нервничал и не переживал, ведь всякое случается, и проблему можно решить».
После такой «подготовки» я действительно встревожился: «Что случилось»?
— Помнишь, ты просил меня разузнать насчет банков? Помнишь? Та твоя проблема насчет черного списка, и тебе не дают кредитов?
— Ну да. Ты ничего не сделала с этим.
— Не сделала, потому что проблема не в банках. Я попросила Андрея разузнать все у банкиров, ты ведь знаешь, у него очень много денег, и банкиры ему стелют красные дорожки, куда бы он ни пришел. А еще у него очень хорошие связи. Вот что он узнал: твое досье блокировано на очень высоком уровне, оно блокировано полицией.
— Полицией? Да ну, это, наверное, устаревшая инфа. Ты же помнишь, нас в 2008 году арестовывали по доносу. Помнишь? Нас допрашивала бригада из Парижа, Police Judiciaire.[1]Но все закончилось хорошо, они обещали все зачистить в банках.
— Не закончилось! Это продолжается!
— Кэт, говорю тебе — уже два с половиной года прошло, как «это не закончилось»?! Но я же не арестован и не под следствием. Включи ум-то!
— Нет, не закончилось, послушай меня. Я точно знаю.
— Катрин, хорош заниматься ерундой. Я уже в 2008 году после ареста получал небольшие кредиты без всяких проблем.
— Ты под слежкой! За тобой следит не Police Judiciaire!
— Да ладно! А кто? Мафия? Инопланетяне?
— ДСРИ!
— Чего?
— ДСРИ!
— Я не пойму никак, кто? Напиши мне месседж.
— Сейчас, но я его сразу сотру.
Она прислала мне четыре буквы: «DSRI» — и тут же стерла их.
Вообще-то название «конторы» пишется вот так: «DCRI», но она намеренно заменила одну букву. Агенты частенько так делают, наверное, чтобы не попасть сразу под ухо «большого брата» (системы «Эшелон»), а может быть, опасаются своих коллег, немедленно реагирующих на ключевое слово.
— Вторая буква пишется не так, а как «Сити», понял?
— Нет.
И тут я услышал в наушниках высокий голос нервно вскрикнувшего мужчины:
— Il est con ou qoi?[2]
У меня в мозгу тут же включился сигнал тревоги, и я стал соображать стремительно, в экстренном режиме:
— Кто это был, Катрин?
— Где?
Она тоже явно нервничала.
— Я слышал сейчас мужской голос. Кто находится рядом с тобой?
— Никого здесь нет.
— Не ври. Кто рядом с тобой? Я слышал своими ушами. Он назвал меня коном…[3]
Я реально разозлился и готов был на этом закончить разговор и отношения вообще.
Видимо, она почувствовала это и неохотно уступила моему напору:
— Это был Андрей? Никитин?
— Да.
— Дай ему микрофон.
— Его здесь нет. Я выгнала его из комнаты.
— Скажи ему, что я не кон. Поняла?
— Ладно, скажу. Но ты понял, что я тебе сказала?
— Нет, не понял. Это всё твои фантазии. Я не знаю, что такое ДСРИ. Ты просто стебешься надо мной.
— Нагугли! Я тебе потом перезвоню!
— Ладно, потом. А сейчас я хочу переговорить с твоим Никитиным.
— Перестань. Ревнуешь, что ли? Он не мой. Это всего лишь партнер, я тебе говорила, у нас нет ничего, кроме бизнеса. Мой мужчина — это ты, но я не могу создать с тобой семью. Ты женат.
— Это мы уже обсуждали.
— Да, я перезвоню тебе, будь умницей, проверь на «Гугле»…
Я набрал четыре буквы в поисковой системе и вскоре оторопело узнал много нового для себя.
Оказывается, еще в августе 2008 года по инициативе Николя Саркози, президента Франции, две вечно конкурировавшие между собой французские спецслужбы ДСТ (Direction de la Surveillance du Territoire — контрразведка) и РЖ (Services des Renseignements Generaux — внутренняя разведка) были объединены в одну секретную суперструктуру, которую французы и назвали Direction centrale du Renseignement Intérieur — ДСРИ.
Находка
На самом деле эта история начинается шестью годами раньше, в августе 2004 года, в Провансе.
Хотя как сказать… Возможно, началом ее следует считать февральский день 1571 года, когда в осиротевшем после смерти Кровавого Ювелира доме флорентийский нотариус, составлявший опись его имущества, записал: «В вестибюле… портрет мессера Бенвенуто в ореховой раме…» (См. главу «Нотариальный акт 1572 года».)
Но все равно будем считать, что эта история началась с тех событий, которые мы пережили лично, были их свидетелями и можем все подтвердить.
В моем рассказе не будет никаких выдуманных фактов или событий. Жизнь настолько причудлива и удивительна, что не нуждается в фантазиях.
Под давлением своей семьи и моих адвокатов я изменил имена некоторых персонажей. Но весь архив документов у меня на руках, свидетели живы, и я готов подтвердить каждое свое слово.
Итак, в тот день, в августе 2004 года, у меня было прескверное настроение. Шел седьмой год нашего пребывания во Франции — чудесном южном раю, превратившемся в сущий ад для предпринимателей.
Я и моя жена, Ирина, еще в 1997 году основали собственное предприятие на юге Франции, недалеко от Канн.
Можете себе представить? Мы, русские, выросшие и воспитанные в СССР, были настолько очарованы образом Франции, известным нам по книгам, кинофильмам, музыке, сказкам и историческим фактам, что упрямо не хотели замечать очевидного: во Франции предпринимателям не рады.
Здание филиала компании Green Mama во Франции. Монитору, 2004 г.
Несмотря на весь наш оптимизм, молодой задор и волю к жизни, к седьмому году пребывания здесь усталость от постоянной борьбы с безумием умирающей экономики потихоньку накапливалась, и всё чаще случались дни, когда одолевала хандра и опускались руки.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
