Все эти ветви власти – финансово-экономическая, политическая и военная – связаны многочисленными мостиками, и они понемногу составили коалицию против ай-ка. Вот почему нам продемонстрировали показательные похищения и устранение тех, кто сунул нос в это дело. Сильви и Тайандье устроили автомобильную аварию, агент Музес якобы покончил с собой, капитан Санако был отстранен от должности, а дела передали вверх по иерархической лестнице. Вот вам ответ на вопрос: весь мир с одной стороны и ай-ка – с другой.
– Ни с какой.
– Потому что мы с вами остались вдвоем, а квартира Аннабель – единственно возможное место встречи. Поскольку вы не хотели обнаружить свое присутствие, вы внушили соседям, что дверь открылась под моими ударами.
– Спасибо за понимание. Я понимаю, почему обратились именно к вам.
– Почему никто? Я.
– Этого мало.
– Спасибо. Но мне кажется, что вполне достаточно.
– Я полагаю, вы встретились со мной не для того, чтобы показывать слайды своего путешествия в Африку.
– Сильви.
– Это она привела меня сюда. В Африке говорят, что любое действие должно иметь результат, сравнимый с действием зернышка баобаба.
– Она посеяла священное зерно.
– Вот еще одна причина, чтобы оно выросло, это чертово дерево.
Впервые за много времени Натан Лав позволил себе выругаться.
142
С проворством шеф-повара Лин нарезала овощи мелкими кусочками и побросала их в специальную кастрюльку, затем сварила лапшу на пару и взбила яичные белки в белую пышную шапку, перед тем как перемешать их с растопленным шоколадом. По радио передавали «Waiting for the siren's call».[40]
– Приготовление еды – это демонстрация любви, – заметил Натан.
Она рассказала ему, как дожидалась его возвращения. Тайандье снял для нее номер в гостинице, пока они с Сильви отправились в Италию. Это спасло ей жизнь. Узнав об их гибели, Лин решила бежать и спрятаться в квартире Аннабель. Она выходила лишь ночью, покупая продукты на деньги, которые ей оставила Сильви. Все остальное время она старалась сидеть тихо, размышляла, спала, ела, сидела в Интернете, осматривала квартиру подруги, читала Она прочла все сочинения Артюра Рембо.
Отойдя от плиты, она протянула ему томик стихов. Уголки некоторых страниц оказались загнуты.
– Это закодированное послание, – сказала она.
– Почему вы так решили?
– У меня было много времени. Во всем, что я обнаруживала, я пыталась отыскать второй смысл, даже в списке покупок Аннабель. Я ставила буквы по порядку и превращала их в цифры, и наоборот. Пока не обнаружила вот это.
С выражением сомнения на лице Натан полистал книгу.
– Обратите внимание на номера страниц с загнутыми уголками. Вы получите один, двадцать один, двадцать восемь, сто восемьдесят два, триста шесть. Поскольку обложка и титульный лист тоже оказались загнуты, поставьте в начале два нуля. Что у нас получается?
– Ноль ноль один, двести двенадцать, восемьсот восемнадцать, двадцать три, ноль шесть.
– Это телефонный номер, если звонить из-за границы. Два нуля – это международный вызов, потом единица – код Соединенных Штатов, за ней двести двенадцать – код Нью-Йорка и номер восемьсот восемнадцать, двадцать три, ноль шесть.
– Кто отвечает по этому номеру?
– Какая-то девочка.
Она набрала тринадцать цифр и протянула ему телефонную трубку. Раздался записанный на автоответчик детский голос: «Здравствуйте, оставьте ваше имя и сообщение, мы перезвоним вам, как только вернемся».
– Вы оставили сообщение? – спросил Натан.
– Вы принимаете меня за идиотку?
Он записал комбинацию цифр, как будто от этого зависело решение проблемы. Затем перевел взгляд на длинные ноги Лин.
– Я уже пыталась навести справки, – сказала она. – Номер находится в красном списке. Чтобы узнать адрес, по которому зарегистрирован этот номер, понадобятся ваши связи.
– Этот автоответчик – связь Аннабель с организацией. Чтобы ей перезвонили, она должна была оставлять специальное сообщение. Но я одного не понимаю: почему она оставила указания на этот номер в книге?
– Может быть, чтобы не запоминать его. И не выдать, если ее станут допрашивать.
– Из вас получился бы превосходный следователь.
Лин пошла на кухню и вернулась с блюдом сваренной на пару лапши. Глубокий вырез джемпера обнажал плечо и верх груди. Ее тело, казалось, хотело привлечь все внимание, чтобы заставить забыть лицо.
– Что мы будем делать сейчас? – спросила она, наполнив две тарелки, и уселась, поджав ноги.
– «Мы»?
– Мы же команда, разве нет? Я говорю на одиннадцати языках, владею навыками дешифровки, знала одну из жертв, я не буду вам в тягость. Во всяком случае, других добровольцев что-то не наблюдается.
– А кто вам сказал, что мне нужны помощники?
– Плевать на то, что вам нужно. Главное, Аннабель нужна я.
– Ваша лапша просто великолепна.
– Спасибо.
– Поскольку мы все-таки работаем в команде, мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Зададите мне их по пути.
– По пути куда?
– В Нью-Йорк. Туда, куда ведет телефонный номер.
Натан молча доел лапшу.
– Я нашла место, – сказала Лин. – А у вас есть имя?
– Гордон Райлер.
– Кто это?
– Он работает в ООН, и он отец одной из ай-ка.
– Как Мартен Доманж?
– В отличие от него, Райлер родной отец Галан.
– И что это меняет?
– Это означает, что именно он оказал на собственную дочь идеологическое и психологическое воздействие.
– Вы это к чему?
– Только фанатик мог создать ай-ка. А кто может быть фанатичнее, чем отец, превращающий свою собственную дочь в камикадзе?
– На Ближнем Востоке такие на каждом углу.
– Но не в Нью-Йорке.
Натан позвонил в департамент, где работал Гордон Райлер. Телефонистка на коммутаторе сообщила, что его нет. Он захотел поговорить с кем-нибудь из его сотрудников.
