— Кстати, как этот мерзавец освободился? — спросил Швед. — Я как будто надежно связал его.
— Перочинный нож. Он всегда носил его с собой.
— Черт. Я-то думал, у него только пистолет. Мне даже в голову не пришло обыскать его. Извини.
Они молча продолжили поиски. Прошел час. Никого. Никаких следов гигантского крокодила, никаких следов его жертвы. По мере того как солнце поднималось в небе, становилось тепло, потом жарко, и Джорджия страдала от пота. Она была обезвожена, но переносить жажду оказалось гораздо легче, вспоминая о пребывании на плоту.
— Наверно, Беззубый утащил его на дно, — сказал Швед, — и теперь ждет, когда мы отправимся восвояси.
Они миновали крокодилью горку, и когда Джорджия увидела примятую траву и практически пополам сломанную пальму, она поняла, что все кончено.
— Поехали, — сказала она.
— Скажем, что мы оставили его тут? Ничего не скажем? Бекки будет рада получить страховку.
— Да нет, слишком сложно. Еще подумают, что мы спланировали его убийство.
— Тогда поедем вместе в полицейский участок. — И он проверил уровень топлива. — Держу пари, Сьюзи сейчас улыбается. В общем, благодаря Беззубому правосудие свершилось. Мерзавец получил за все сполна.
Джорджия ничего не сказала, пока Швед произносил свою речь. Она не испытывала радости, тем более торжества, даже удовлетворения от достигнутой цели. Зато появилось неприятное осознание того, как будет страдать из-за всего этого одно-единственное существо на свете. Маленькая Табби.
49
— Правда, необыкновенно вкусно, — сказала Джорджия и стала облизывать пальцы, созерцая стоящее перед ней на столе блюдо с разрезанным мясом. Неужели в нее еще хоть что-то влезет?
— Влезет, влезет, — отозвалась Линетт, умевшая читать мысли, и подвинула к ней щипцы. — Ты все еще слишком тощая, девочка. Ешь сколько хочешь, пока тебе не покажется, что ты лопнешь, и тогда ты скоро придешь в норму.
Мимо с криками пробежали две девчушки. За ними — такой же маленький мальчик, обеими руками с трудом удерживавший гигантскую рыбью голову. Они спустились по деревянным ступенькам и помчались в высокой траве, сверкая голыми пятками.
— Хулиганы эти мальчишки, — заметила Тилли, тоже сидевшая за столом, но с другого конца. — Им лишь бы попугать девчонок.
Они сидели за большим столом на одной из террас в лечебном центре «Лотос», и стол производил такое впечатление, будто на него упала бомба. Игрушки, серпантин, миски с салатами — все вперемешку. Тут же бутылки с вином и месячной давности «Сидней морнинг геральд» с историей Джорджии и Шведа в изложении Индии Кейн.
С одной фотографии смотрели улыбающиеся Джорджия и Швед, на другой был запечатлен огромный крокодил с открытой пастью.
Юмуру потребовалось несколько дней телефонных переговоров, чтобы собрать всех на уикэнд. В конце концов ему это удалось, и вот они все вместе. Они стонали от избытка еды и вина на первом праздничном ланче под соломенной крышей веранды, и вентиляторы над их головами разгоняли застоявшийся воздух, а заодно жужжание и стрекотание, доносившиеся из тропического леса.
Бекки налила всем еще вина и повторила тост, который уже один раз провозгласила:
— За Криса Чеуна.
Крис вместе с представителями Отдела расследования воздушных аварий отыскал-таки трубку и насос и послал их на экспертизу. В суде поставили под сомнение тот факт, что высокопоставленный офицер полиции, не имевший взысканий, мог повредить «Пайпер». Однако эксперты доказали, что трубка отделилась не сама по себе, к тому же Рог подтвердил под присягой, что Дэниел что-то делал под самолетом за полчаса до вылета, и судье пришлось изменить свое мнение.
Джорджия чокнулась с Бекки. Неудивительно, что Бекки выглядит намного лучше. Может быть, страховая компания ей и не заплатит, но восстановленная добрая репутация Бри намного облегчит ее страдания.
— Мы чисты, — сказала Бекки, — и теперь весь мир узнал об этом. Все говорят, что Бри герой, ведь он все-таки сумел посадить самолет. А еще говорят, что это отличная реклама для «SunAir»! Мы уже завалены заказами на следующий сезон. Никогда не думала, что может быть так трудно. В банке считают, что мы скоро с ними рассчитаемся, может быть, года за три, ну а тогда уж точно купим новый самолет.
Джорджия потянулась через стол за сочным куском барамунды, когда пара детских ручек обхватила ее за шею и она услышала детский голосок:
— Тетя Джорджи! Тетя Джорджи!
Она обернулась и, увидев сияющее личико Викки, просияла в ответ:
— Здравствуй, малявка!
— Малявка! — крикнула довольная Викки.
— Извини, Джорджия!
Прибежала Джули Чжун и подхватила Викки на руки, но та продолжала упоенно кричать: «Малявка! Малявка!» Джули успокоила дочь и, показав на ребятишек Тилли, сказала, чтобы она поиграла с ними. Викки пулей помчалась к ним, визжа от радости.
— Как дела? — спросила Джорджия улыбающуюся Джули.
— Мне нравится тут. Жаль, Пол…
Улыбка поблекла.
— Я тебе сочувствую, — проговорила Джорджия и положила руку ей на плечо. — Я не хотела напоминать.
— Нет, нет. Все в порядке. — Улыбка вернулась на ее лицо, правда, немного печальная, но все же улыбка. — Он был очень смелым человеком. И навсегда останется с нами. Мне здесь хорошо. Я опять могу практиковать… У меня уже появились постоянные клиенты!
— Двое, — послышался голос сзади. — Одного ты только что потеряла. Твоя зеленая микстура бессильна перед моим курением. Слава богу за «Никоретте», или что там еще ты заставляешь меня пить?
Это проворчала подошедшая Индия.
— Чтобы мое лекарство работало, — заявила Джули, выпрямляясь во весь свой крошечный рост, — ты должна принимать его три раза в день.
— Эту отраву?
— А вот Джон пьет и говорит, что помогает, — не смолчала Джули, и Джон торопливо спрятал сигарету под стол.
Несмотря на то, что Медицинская ассоциация никак не принимала антибиотик, назначая все новые тесты и испытания, Джон был преисполнен бесконечного оптимизма, особенно с тех пор как получил разрешение на работу и приглашение обратиться за австралийским гражданством.
Джорджия видела, как у него с колен поднимается дымок, словно загорелась салфетка, и рассмеялась.
— Ну что ты такая счастливая? — проворчала Индия, садясь за стол и наливая себе вина. — Ты еще не знаешь, что тебя ждет.
Джорджия взглянула на стоявшую у левой ноги сумку, из которой высовывалась фотография с яхтой в лучах ослепительного тропического солнца. Хотя яхта и выглядела новенькой, она явно была неплохо обжита, на веревке висели выстиранные вещи, на корме сохли полотенце и плавки, на палубе виднелись чашка с кофе и кипа газет.
