если людям от тебя что-то нужно, бездна тебя не позовёт. Но если связи разорваны, долги отданы, а цели достигнуты, дракону желательно не задерживаться в низинах.
— Это не только моё мнение, — донёсся до меня резонирующий голос шипастого. — Другие считают точно так же. Не раз было доказано.
— Значит, в прошлом мне удалось спуститься в Цитадель Мучений и всё там сжечь, — сказал Мастер Хаги Тко, — только потому, что по Мережу расползались существа, которых я твёрдо постановил истребить?
— Верно. У тебя была глобальная цель. Ты заботился о Мереже и обо всех, кто его населяет. Будь твоя цель мельче и прозаичней, бездна засосала бы тебя, как нечего делать. Ты обмолвился, что хочешь спасти крылатую. Но так ли уж ей нужно твоё спасение? Остерегайся, это не та причина, которая тебя обезопасит.
Я слушала — и всё у меня внутри мертвело. Он не сможет. Мастер Хаги Тко не сможет спуститься и испепелить мои оковы. Я навсегда останусь заложницей Врат. Нет, пожалуйста, только не это!
Надежда мучительно угасала. Если сбежать прямо сейчас, Деус Ним, Кагата и Сио Лантий всё равно рано или поздно меня найдут и заставят вернуться, потому что без меня, четвёртой, им Врата не возродить.
Я не хотела пребывать в постоянном страхе. Сердце протестовало против того, чтобы сбегать и прятаться всю оставшуюся жизнь.
Сначала долг, потом свобода. Так я думала.
Но только что все мои планы грандиозно рухнули.
Если дракон прилетит в бездну, чтобы меня вытащить, бездна его поглотит, и мы так или иначе не сможем объединиться во имя дружбы, любви и свободы.
— Мастер Хаги Тко, — обратилась я к нему, когда совещание подошло к концу, — забудь всё, что обещал мне. Я как-нибудь сама справлюсь и улечу оттуда. Сомневаюсь, что оковы, о которых ты говорил, действительно существуют. В любом случае, тебе не надо меня спасать, хорошо?
Я взобралась ему на спину и ощутила лёгкое покалывание по всему телу — ага, очередной отток сил, значит. Погладила его по радужной шерсти, приткнулась щекой к гибкой шее.
— Ох, Нойта, — вырвался воздух из пасти у дракона. — Я так сожалею, что ничем не могу быть тебе полезен. Но ты уж, пожалуйста, выбирайся из Цитадели Мучений поскорее, буду ждать тебя.
Через тучи, туманы и мглу лениво разгорающегося утра он донёс меня к солнцу и пляжу нашего ласкового побережья, где я изъявила желание постоять у моря в последний раз.
— Какой такой последний? — вскинулся на меня Мастер Хаги Тко. Он уже успел «переодеться» и вышел из дюн в облике Ли Фания Орла. — Мы же договорились. Ты вылезаешь из скважины и идёшь ко мне. А если не вылезаешь и не идёшь, тогда я иду к тебе, и будь что будет.
— Ничего мы не договаривались, — возразила я, позволяя холодному ветру с моря резвиться в моих волосах и продувать меня насквозь. — Даже не вздумай.
Возразила — и поддалась почти неосознанному порыву.
Развернувшись к сыщику, я ухватила его за расстёгнутый ворот рубашки, притянула к себе и быстро поцеловала в губы. Он от моей непредсказуемости прямо-таки опешил. Улыбка, в которой смешались радость и печаль, застыла на его лице, намертво приклеенная.
— Всё, до встречи. Увидимся на поверхности, — бросила я, взмахнув рукой. — Завтра. В крайнем случае, послезавтра.
И, не оборачиваясь, как можно быстрее зашагала по песку прочь. К дорожке на пирс, к чайным домикам и ещё дальше. Сверхглубокая скважина ни за что не станет моей тюрьмой.
В кофейне неподалёку от окраины города — она единственная работала круглосуточно — я умяла сливочное пирожное, запила его кофе со сливками, подсластить, что называется, горькую пилюлю, подкрепиться на дорожку. И только потом возобновила путь.
Нас не просветили, понадобится ли нам на дне скважины питаться, спать, делать физические упражнения для поддержания формы. Останемся ли мы материальными или, лишившись телесности, сходу обратимся в призраков. Само собой, ресторанов неподалёку от Врат не будет и гостиниц, надо полагать, тоже. И ночь там вряд ли хоть когда-нибудь наступит, равно как и день.
Каламараки вяленые, во что я только ввязалась!
Раскрыв свои белые крылья, я перепорхнула через колючую изгородь и приземлилась на краю Цитадели Мучений. Глина, камни, песок. И чёрная бездна. Кинь туда серк-ри со включённым фонариком — будет вечность падать, никак не меньше.
Кагата — растрёпанная, помятая после сна и какая-то совсем не радостная — уже сидела там, на глине и песке, скрестив ноги в позе для медитаций и отчаянно зевая.
— Слушай, — сказала она. — Что-то мне не по себе. Да, конечно, когда-то мы были привратниками. Охранять Врата наше призвание, и, по идее, нас к нему, к призванию этому, должно тянуть, как магнитом. Зов природы, истинное предназначение и всё такое… Ну знаешь. Но мне как-то совсем не хочется в эту дыру лезть. Вот правда.
Я смолчала, чтобы нечаянно не выдать своих намерений, и лишь похлопала подругу по плечу.
Явился Сио Лантий — белокрылый, стройный, прекрасный. Само совершенство, я бы сказала. Если бы моё сердце изначально принадлежало ему, а не Мережу и не дракону, не было бы у меня сейчас никаких проблем. В бездну — так в бездну, с превеликим удовольствием.
Я роняла неслышные вздохи и размышляла о том, что любовь — главный двигатель прогресса, за который следовало бы держаться. Она тот самый фактор, который часто побуждает нас плыть против течения и бороться с обстоятельствами. Хватит ли мне силы, чтобы побороть нынешние обстоятельства? Неведомо.
Прибыл Деус Ним — серьёзный, сумрачный, весь в чёрном. Только от белизны крыльев болят глаза. Банку с паучками достал, оглядел нас троих цепким, внимательным взглядом. И с изумлением обнаружил, что мы не пышем энтузиазмом.
— Отставить хандрить! — рявкнул он. — Спускаемся!
Любят они, диктаторы эти, в приказном тоне распорядиться не раскисать, выходить из депрессий и не страдать ерундой. Абсолютно бессмысленные, невыполнимые приказы.
Профессор Деус Ним — сущий диктатор.
Он распахнул свои невыносимо яркие крылья, пролетел над скважиной и остановился в воздухе ровно по центру. Сперва надо проследить чтобы в Цитадель Мучений спустились мы, все такие сонные и безынициативные. Проконтролировать. А профессор, как самый старший и ответственный, замкнёт строй.
Он словно опасался, что кто-то из нас передумает, захочет в отщепенцы податься. Но лично я твёрдо собиралась довести дело до логического конца, даже если в итоге мне придётся плыть против очень мощного течения.
По мере погружения в скважину тьма вокруг нас разрасталась и густела. И скоро свет исходил лишь от наших крыльев да
