вслед за матерью, и, когда она в очередной раз чуть не сбивает меня с ног, я ловлю малышку за кисточку хвоста и отчитываю для порядка. Та виновато мявкает и мчится дальше, не сбавляя ходя.
Когда-то давно один несносный парень, расписывая мне будущую жизнь принца, сообщил с невозмутимым видом, что мои комнаты «пониже» королевских. Своеобразный юмор Саора! Пониже – да… Только, чтобы добраться от башни до башни, необходимо спуститься чуть ли не до Зала Приёмов, пройти галереей, перейти в другую часть замка и снова подняться! И это ещё самый короткий путь! Тот, который я, не владеющий магией, выучил в первые же дни своего пребывания в Орже. Наш дом – это бесконечное переплетение проходов, аркад и коридоров, в каждое помещение ведёт несколько путей. Зачем, спрашивается? Все и так прыгают, когда и куда захотят. Правильно Синеглазый сказал – двери у нас для красоты! Ну, ещё хлопнуть в гневе… говорят, у меня хорошо получается.
Неудивительно, что шестнадцать лет назад, как только встал вопрос, где мы, не желающие скрывать наши отношения, теперь собираемся ночевать, всё решилось очень просто: из королевской спальни и вид лучше, и добираться оттуда куда угодно быстрее, и на кровать у Джэда можно десяток хоренгов в ряд уложить, а у меня только парочку… «К тому же, – победно заявила моя синеглазая любовь, – к своему бардаку я привык, и ты тоже притерпелся, а у тебя ещё обживаться придётся!» Последнее перевесило… То, что мягко называется бардаком, терпеть можем разве что мы вдвоём, но как же здорово, когда никто не нудит тебе под ухом о незаправленной кровати, неубранной посуде и раскиданных вещах!
В своих покоях я появляюсь редко. Принцу Соледжа положена целая башня – комнат восемь или девять, так и не разобрался. Если считать огромный зал посередине – девять, если нет – то восемь огромных спален, каждая с отдельной ванной, балконом, красота! Мною, правда, не оценённая. Приходил я сюда только ночевать, первые месяцы – у жены, после Мариника перебрался к себе, стараясь прийти попозже и сразу заснуть. С рождением Дани днём я забегал только к сыну. Наши же с Джэдом дочки уже росли в одной детской, в королевской башне. Несмотря на то, что и спальня королевы, и спальни Наставниц располагались ближе, частенько мы все просыпались от гневного рыка: «Вы что – не слышите, девочки плачут?!», а то и от вида разъярённого синеглазого папаши с двумя орущими младенцами на руках…
Сейчас я вошёл в покои принца Соледжа, похоже, последний раз… Теперь это вотчина Дани, пусть с Элией обживаются. Аль переехала в Корх, Дейзи…
Я постучал в дверь спальни жены. Бывшей. Очень вежливо и деликатно, Стэн был бы доволен.
– Заходи, – откликнулась та.
Войдя, я осторожно прикрыл дверь – надо же нарушить сложившееся о себе мнение! – огляделся. Чистота, порядок. Вещи сложены аккуратными стопками, постель заправлена…
– Ты уже собралась?
Дейзи легонько кивает:
– Что тянуть… Поздравлю Мэль – и прыгну.
– В Пайж?
Она чуть вздрогнула:
– Откуда ты…
– Ридлен вчера приходил.
На её лице неподдельное удивление. Не знала?
– Зачем?
– Просил отпустить тебя. Сказал, что всё обдумал и готов связать с тобой жизнь.
Моя… уже не моя и не принцесса тихонько опускается в кресло:
– А ты?
– Ответил правду. Что уже разорвал Обряд и ты можешь сама распоряжаться своей судьбой. Я сейчас и пришёл сказать тебе это. И попросить быть честной хотя бы с ним.
– Я не обманываю сына Дорсина… Но когда ты успел?!
– Вчера. Можно многое успеть, если твой муж – Хранитель. Тебе нужно, чтобы он при всех подтвердил наш с тобой разрыв? Если моих слов недостаточно, он это сделает в любое время.
Дейзи смотрит на меня так, будто мы только-что встретились на Нейтральной полосе.
– Славный светленький паренёк. Беззащитный, гордый, ошарашенный. Глядящий с восторгом и вызовом… Мне изначально не стоило вставать между вами… Знаешь, что шепнул мне тогда на ухо Трис? Что тот, кто заставил Синеглазого просить прощения, завоюет и его сердце… я не ожидала, что это надо понимать буквально.
Я отворачиваюсь. Словно снова вижу джунгли за спиной, крылатого зверя, склоняющего лобастую голову и ухмыляющегося в усы. Девушку с величественной осанкой и светлым ликом. И – невыносимого, раздражающего, самоуверенного парня, шагнувшего мне навстречу с намерением ударить, а после – честно извинившегося за несдержанность.
И взмах его длиннющих острых ресниц, пронзивший насквозь.
Мы оказались братьями. Могли остаться просто друзьями. Могли всю жизнь прожить, не коснувшись друг друга, с жёнами и детьми – если бы – не что?!
Если бы я не бросился наперерез клинку?
Если бы не потерял его однажды на Маринике?
Если бы не рассмотрел в Нергале?
Да я уже любил его без памяти – с того самого взмаха!
И дочь Дорга тут точно не при чём.
– Дейзи, есть вещи, которые происходят не потому что, и не вопреки чему-то… просто происходят. Мне стало бы легче, если б ты смогла простить меня за невольно причинённое зло. И вспоминала бы только хорошее. Дани и Аль, например. У нас прекрасные дети. Ты их мать, я отец, и это никто и никогда не изменит. Семнадцать лет – ничтожный срок для Саора. Ты молода, красива… любима наконец-то. Я не собираюсь обсуждать, подходящий тебе человек Ридлен или нет. Это Ариэль я имею право читать нотации. Ты давно взрослая и самостоятельная, а теперь независимая, и настрадалась ты так, что заслуживаешь счастья быть любимой и единственной.
– Предлагаешь начать всё с начала?
– На Земле есть поговорка – «с чистого листа». Всё заново, словно ничего не было. Оставь свои неприятности в Орже. Пайж – красивый остров, густонаселённый, люди там сердечны и общительны – то, чего тебе, заключённой в огромном пустом замке, так не хватало. Я всегда был слишком занят, чтобы в полной мере уделять тебе внимание… – я обрываю сам себя, молчу, набирая воздуха и продолжаю: – Это ложь! Джэд всегда был загружен ещё больше, а для нас с Эльги он минутку находил всегда. Просто я мало любил тебя, Дейзи. Я вообще ничего вокруг не замечал, кроме самого дорого мне человека – с первой секунды, как увидел! А потом врал себе, обманывал тебя…
– Дэрэк… – Она смотрит на меня очень пристально и чуть вызывающе. – Я всегда задавалась вопросом… У нас эта тема была под запретом, но сейчас я хочу-таки спросить. Не сочти, что во мне говорит ревность, зависть или месть… Но ведь ты тоже влюбился в прекрасный облик! Ты о нём ничего не знал – даже имени настоящего! Ни положения, ни возраста – ничего! Если б не его невероятная красота – ты испытывал бы те же чувства? Отдал бы свою жизнь за
