Анюта Соколова
Путь. Книга первая
Снятся мне колдовские сны
Словно в мир ухожу иной
Оттого мои дни грустны
И неведом ночной покой
И в тускнеющем свете звёзд
Вместе с новой реальностью дня
Снова рухнет тот зыбкий мост
Что уводит в мечту меня
И до будущей ночи замрёт
Непонятная светлая грусть
Вечный поиск и вечный полёт
Вечный выбор и вечный путь
23. 03. 1998.
НАЧАЛО
За всю почти прошедшую весну я не мог припомнить более восхитительного дня.
Отмытое с утра скоротечной грозой небо завораживало первозданной голубизной, молодая листва – свежей, сочной зеленью, а солнце сияло просто ослепительно, мешая читать.
Поэтому я воспользовался поводом и отшвырнул книгу – несколько дальше, чем планировал. Чего там! Со всей силы…
Аж в кусты цветущей сирени за скамейкой.
Разумеется, сидящая рядом Карина тут же ехидно усмехнулась:
– И чем провинилась очередная фантастическая история весьма уважаемого и популярного автора?
Я поморщился:
– Ничем. Только последнее время меня всё чаще посещает мысль, что вокруг нас гораздо больше нераскрытых тайн, чем способно сочинить убогое человеческое воображение!
Ответная улыбка Кари с успехом могла соперничать с солнцем:
– На тебя стало невозможно угодить, Дэрэк. Совсем недавно ты с удовольствием зачитывался приключенческими романами.
Почему все вокруг так старательно напоминают мне о моём возрасте?!
– Наверно, каждому ребёнку свойственно увлекаться сказками о великих героях и жутких злодеях, прекрасных принцессах и отвратительных чудовищах! – раздражённо бросил я. – Но не кажется ли тебе, Карина, что я чуточку подрос с тех пор?!
Она скептически оглядела меня с ног до головы – и рассмеялась:
– Иногда, Дэрэк, при полной внешней несхожести, ты очень напоминаешь мне одного человека, особенно когда не желаешь признать, насколько ещё юн.
– Сочувствую этому человеку! – сердито заметил я.
– Не расточай своё сочувствие понапрасну. Во всё остальном он настолько взрослее тебя, что в его присутствии я чувствую себя легкомысленной девчонкой.
Да неужели? Наша рассудительная, степенная, обстоятельная Карина нашла кого-то более строгого, чем она сама?
– Кари, ты меня заинтриговала. И кто этот человек?
– Очень скоро ты с ним познакомишься. Вот тогда ты точно почувствуешь себя ребёнком! – с каким-то мстительным удовольствием ответила она.
Влюбилась она, что ли? А что, давно пора. Такая привлекательная, очаровательная блондинка, неглупая, вопреки расхожему мнению. Не всё же ей мне нотации читать!
По её представлению, я несерьёзный и избалованный. Всех интересов – романы и девушки. Причём желательно первое совместить с последним.
Для неё я вроде младшего брата. Она мне какая-то родня – настолько дальняя, что мама запуталась в попытках объяснить, кто, кому и кем там приходится. Вот и приглядывает с детства, пытаясь вразумить. Или образумить. Как получится.
– Кари, ты только замуж за него не выходи. Две зануды… Представляешь, какие дети у вас получатся?
– Что за вздор приходит тебе в голову! – возмутилась девушка.
И смутилась. Неужели, правда, увлеклась?!
Мне даже стыдно стало. Нашёл на ком сорвать досаду!
– Прости, – поспешил я извиниться. – Я сам не свой сегодня и плохо соображаю, что болтаю.
Карина внимательно поглядела на меня.
– Меня всё злит. Книги, небо, солнце… Даже эти покой и безмятежность цветущего сада. Всё вокруг… неправильное. Не такое, как должно быть.
– И только?
– Мама странно себя ведёт. Телеграмма эта. «Приезжай»! Зачем, почему… Всё бросил, сорвался. Прилетел. Думал, что-то срочное. А дома – тишь да гладь. «Ах, Дэрэк, молодец, что так быстро…» А объяснить?!
– У тебя день рождения завтра.
– И что? Он у меня каждый год!
– Возможно, этот особенный.
Я фыркнул:
– Двадцать лет. Я такую вечеринку с девчонками планировал!
Карина усмехнулась:
– Будет тебе… вечеринка.
Мне показалось, или она рассердилась?
– А ещё сны эти!
– Какие сны? – живо заинтересовалась девушка.
– Я их вижу всю последнюю неделю. Как в плохом фильме ужасов: ко мне приходит человек в чёрном. Или демон… Не смейся, Кари. Хотя, если бы мне рассказал это кто-то другой, я посмеялся бы сам. Но когда он стоит рядом со мной, мне не смешно. И не страшно. Скорее… интересно. Я не различаю его лица – лишь смазанные, расплывчатые очертания тёмной фигуры.
– Он говорит с тобой?
– Да. На ином, но почему-то понятном языке. И уводит меня в другой мир. Невероятный мир, Кари! Пейзажи поразительной красоты, здания, невозможные в действительности, явления, не подвластные никакой логике…
Я с опаской покосился на Карину. Вдруг она сочтёт меня ненормальным?!
Про небо я ей не скажу. Потрясающее, сиреневое небо, пронизанное мягким серебряным светом, что, пригрезившись однажды, постоянно преследует меня.
Как вообще рассказать кому-то, что мир из моих снов с каждым днём становится для меня всё реальнее и привлекательнее того, в котором я живу сейчас?!
– Не берусь судить, – помолчав, произнесла девушка, – но на твоём месте, Дэрэк, я предпочла бы помалкивать о том, что ты видишь. Конечно, в наше время никто всерьёз не обвинит тебя в сношениях с нечистой силой, но сумасшедшим прослыть можно запросто.
Я поёжился:
– Мама советует то же самое. Странно, но её мои видения не встревожили, скорее, огорчили. Мысль о сумасшествии она вообще высмеяла. В то же время я чувствую, она что-то недоговаривает, хоть и постоянно расспрашивает. Что, как, каким тоном сказал этот, тёмный…
– Тебе не кажется, что ты придаёшь всему слишком глубокое значение? – спросила Карина, отворачивая посуровевшее лицо.
Мне пришлось встряхнуться:
– Наверно. Мои сны – просто сны. Неведомый мир – лишь фантазия, демоны существуют только в сказках, а небо над нами обыкновенное, синее и вряд ли изменит цвет.
– Схожу-ка я в дом, – со вздохом сказала Карина, отрываясь от скамейки, – посмотрю, что там у нас с обедом.
Она ушла, а я остался сидеть.
Я не всё ей рассказал, потому что не хотел её пугать ещё больше. Этой ночью мой чёрный демон произнёс: «Вот и настала пора перемен, Дэр». Дэр. Так во сне он зовёт меня. Я не ожидаю никаких перемен, но что-то подсказывает мне, что он знает, о чём говорит. И меня это не на шутку беспокоит! Ничто в моей короткой и заурядной жизни не объясняет появление демона, которому моё будущее известно лучше, чем мне самому.
– Дэрэк! – донельзя взволнованная, запыхавшаяся Карина выбежала из-за пышного куста сирени. – Скорее беги к матери!
Я вскочил на ноги мгновенно, словно ждал подобного:
– Что случилось?
– Мэриэн внезапно стало плохо. Я позвонила в больницу и вызвала врача, но она велела немедленно привести тебя.
Я уже мчался к дому, так быстро, как только мог.
Мама всегда была такой здоровой, никогда не болела…
В спальню я ворвался, полный смятения. Мама лежала на кровати и напугала меня уже тем, что её лицо было неестественно бледным. И тревога в глазах – такая непривычная для неё, всегда спокойной и невозмутимой.
– Дэрэк… Мне надо поговорить с тобой. Наедине.
Последнее слово она выделила, глядя на подоспевшую Карину.
Та, вопреки ожиданиям, не стала протестовать, сразу вышла, оставив нас. Я присел на кровать, попытался улыбнуться:
– Всё обойдётся, мамочка. Сейчас приедет врач, тебе помогут…
Она оборвала меня так решительно, что я опешил:
– Нет, Дэрэк. Я умираю и знаю это. Тот, кто послал мне
