Книга Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов

По первоначальному замыслу это должна была бы быть последняя глава. Событие для меня очень личное и печальное. Поэтому я думал, что и глава будет очень эмоциональная.

Но в процессе написания книги было решено сделать ее более длинной и описать события и после моего ухода. Во время долгих бесед мыс Князем многое вспомнили вместе и многое переосмыслили. Я посмотрел на все с его точки зрения, он с моей. Кроме всего прочего, мы обсудили и события во время моего ухода, и предшествовавшие ему. И уже перечитывая рукопись перед сдачей в редакцию, я вдруг обнаружил, что забыл вставить главу о своем уходе. Настолько меня эта ситуация отпустила. Думаю, помогло этому и то, что я сумел взглянуть на все с другой стороны, и то, что я узнал подробности драматических событий, случившихся после моего ухода.

Но раз такие пироги, о моем уходе все-таки написать надо. А чтобы было еще интереснее, я приведу две версии событий: вставленный черновик в начале написания книги, а также взгляд на те же события после долгих бесед с Князем.

Версия 1. Ну что ж, дело было так.

В январе 2006, после очередного тура Горшок и Князь собрали нас на обычное наше групповое собрание. Вернее, это мы думали, что оно обычное. Но нет. Было сказано, что с этого момента группы «Король и Шут» больше нет. А есть только Горшок, Князь и нанятые музыканты. Музыкантам под угрозой увольнения запрещается вмешиваться в дела группы, высказываться о качестве песен и даже пытаться их улучшить, как было прежде. Мы слегка офигели и поинтересовались, что же нам делать. «Тупо играть на инструментах за деньги», – был ответ. Я напомнил друзьям, что группу мы создавали не для этого и заниматься музыкой только ради денег противоречит всем нашим принципам. «А теперь будет так, и все», – было сказано мне. Теперь в группе «монархия», где главные и основные фигуры Горшок и Князь.

Да будьте главными сколько угодно, не жалко. Вы и так два лидера, два автора, два вокалиста, чего еще надо? Что меняется, и кто теперь остальные?

Слово при полной поддержке Горшка взял Князь:

– Все меняется. Теперь никто из вас не будет лезть в творческий процесс, да и в административный тоже. Будете работать за зарплату, исполняя наши указания. Ты прав, создавалась группа как сообщество равноправных друзей, но все давно поменялось. И мы давно не друзья, а вас всех интересуют только деньги. Вы просто приспособленцы, держащиеся за денежное место.

– Ты серьезно? – говорю, – Это я приспособленец, держащийся за денежное место? Все эти годы?

– Не ты лично, а вы все. Не всегда так было, но сейчас это так.

Если честно, я подумал, что моих друзей слегка занесло, ведь все время от времени делают какую-нибудь неправильную фигню (хотя и немногие потом жалеют об этом), и потратил две недели на какие-то нелепые уговоры. Пытался втолковать, что мы по-прежнему друзья. Что для меня по-прежнему, как бы высокопарно это ни звучало, музыка – это поиск внутренней свободы. Что просто так стоять на сцене и делать то, что мне не нравится, я не то что не хочу, а просто не могу. Физически.

Да, у нас был и разногласия, и некоторые песни Князя забраковывались группой, а, случалось, что и песни Горшка не находили поддержки. Всякое бывало. Но стоять и играть за деньги даже старые проверенные хиты, зная, что никто на сцене уже не верит в общее дело, я просто не смогу. Да, что я говорю!? Дело даже не в том, что я не хочу записываться в «приспособленцы, держащиеся за денежное место», я не собираюсь хлопать дверью из-за обидных слов. Дело в том, что если группы «Король и Шут» как союза друзей больше нет, то и уходить мне уже неоткуда. И в дальнейшем я ни разу не пожалел об этом. Потому что неважно, насколько группа «успешная» и какие у нее сборы. Я лично в группе был не для того, чтобы стать рок-звездой. Да, меня и в конце, наверное, единственного не парило, что стало больше или меньше денег, меньше сборы и т. д. Я не жалею ни о том, что ушел, ни о том, что было, и продолжаю гордиться каждой записанной песней и каждым сыгранным концертом.

Князь сказал, что все это слова, что он мне не верит, а если я и правда такой честный и чистый, то доказать это могу только делами. А если хочу сохранить работу и остаться рок-звездой, то должен принимать новые условия. Слышать это было для меня все страннее, ведь, повторюсь, я никогда, даже наедине сам с собой, не считал себя рок-звездой. И никогда туда не рвался. И занимался музыкой совсем для других вещей.

Да и не совсем музыкой мы занимались. Нет, конечно, существуют все эти звездные атрибуты, вся эта суета околомузыкальная. Но все это наносное. Оно ненастоящее. Правда.

Я сидел дома один. И вдруг представил себя рок-звездой, почувствовал. Более мерзкого ощущения у меня не было никогда в жизни. Даже с бодуна. Как будто кто-то мерзкий залез ко мне внутрь, вынул все мое тайное и сокровенное, все мои желания и стремления, все то, что и есть я, и заменил на что-то искусственное. Как будто я стал таким, каким меня представляют малознакомые люди. И никуда никогда от этого не деться. И я должен им быть.

Помню, я выскочил на улицу, чтобы вдохнуть. Ко мне тут же подошли какие-то люди, попросили автограф. Мы были на самом пике популярности, и просто пройти по улице без шапки я не мог – узнавали сразу. И я расписываюсь в какой-то тетрадке. И вдруг понимаю, что если раньше на меня смотрели как на рок-звезду, то меня это смешило, а теперь нет. Мне очень не хотелось становиться таким, каким меня представляют люди.

Кстати, Реник успел уйти еще до меня. И справедливо предвидя панику фанатов, Горшок 1) попросил меня сказать, что я ушел в отпуск; 2) просил не рассказывать никому о причинах ухода и 3) уговорил Реника вернуться в группу. Январскую новость о уходе Реника из группы «для создания сольных проектов» отовсюду стерли.

И раз «Король и Шут», каким мы знали его раньше, закончился, то я пожелал удачи новой группе с таким же названием, но в которой было всего два участника. И хотя переживал я очень сильно, где-то внутри стало легко и свободно. Это был один из тех случаев, когда я знал, что следую велению сердца.