Я пытаюсь услышать эхо звука, которого еще не было.
(Из одной песни)Я всегда был ужасным фанатом репетиций. Очень мне нравилось это дело. Оно ведь, прямо как волшебство. Поэтому я без проблем бросал все свои дела, чтобы поехать репетировать. Поначалу, нам играть было негде, да и не на чем, поэтому я с маниакальной сосредоточенностью собирал все, что могло нам в будущем пригодиться. Покупал нужные и ненужные инструменты, гитары, флейты, барабаны, усилители, микрофоны, а если покупать было нечего, то просто откладывал деньги с завтраков. Вот некоторым нравится в футбол гонять, а мне нравится репетировать. И, кстати, оформлению точек я тоже всегда старался уделять должное внимание – люблю заниматься любимым делом в красоте. Впрочем, Князь как художник тоже всегда старался украсить наш репетиционный дом, где бы он ни был.
Больше меня любил репетировать, наверное, только Горшок. Но у него была своя тема: он всегда старался придумать что-то новенькое. А я, если нового не придумывалось, был готов часами просто отшлифовывать старенькое. Наверное, это одна из причин, по которой мы практически никогда не играли чужих песен. Это ж с ума сойти можно, чужие песни по многу раз играть! Но играть и улучшать свои – это кайф!
Поэтому я не понимал, когда люди отлынивали от репетиций. Как будто в мире были вещи важнее нашего общего дела! Помню, по молодости я частенько ссорился с Поручиком по этому поводу. Нас помирило лишь то, что Горшок начал штрафовать Поручика за прогулы, ион перестал без повода пропускать репетиции. Однажды Яха сказал, что его девушка устроилась на работу в магазин «Дикая Орхидея», где работает два через два дня и попросил репетировать пореже, чтобы проводить с ней время. Мы пошли ему навстречу, но, видимо, я сделал такую рожу, что подобные заходы он прекратил. Даже когда мне случалось в бытность мою мебельщиком напиваться на работе, я все равно добирался с Фрунзенской до Просвета, и если и не приносил пользы в музыкальном плане, то хотя бы морально поддерживал. А уж когда появилась возможность играть каждый день столько времени, сколько захочешь! Да так громко! Да в хороший комбик! Да на приличной гитаре! Да с друзьями единомышленниками! Мечта, а не жизнь.
Хотя, справедливости ради, надо сказать, что после того как мы начали репетировать в Падающей Башне, чаще всего мы репетировали втроем. Не потому, что Горшок с Князем приходили на репу реже, а потому что мы, музыканты, репетировали всегда.
Клуб «Не Бей Копытом», 1998 год. Фото Е. Евсюкова.
И раз уж мы упомянули Башню, то стоит коротко ознакомиться с нашими репетиционными точками.
1. Поначалу у нас, конечно, никакой точки не было, я просто приходил к Горшку домой с гитарой (Косыгина, 11 -2-72). Или он ко мне (Индустриальный, 14-2-75). Это два дома друг напротив друга. А если такой возможности не было, то могли мы посидеть и под навесом в детском садике (Индустриальный, 20—2). А если там было людно, то уходили с гитарами в лесок неподалеку.
2. Первое место, где мы начали «по-настоящему» играть в «электричестве» с барабанами, это подростковый клуб. Он назывался «Березка», или что-то вроде этого, и располагался на проспекте Шаумяна, 31.
3. Когда мы занимались в школе ритма Игоря Голубева, то недолго репетировали и даже играли первый, ну, хорошо, второй (первый был в подростковом клубе «Петроградец» на Петроградской стороне) концерт в красном уголке рок-клуба на Рубинштейна, 13.
4. Еще пара мест, но недолго, и не помню точно где. Но там точно был Вася, и мы возили с собой барабаны на автобусе.
5. Снова дома у Горшка, у меня и иногда у Князя, но уже с «электрическими» гитарами, и подключаясь ко всяким штукам. Музыку к песне «Король и Шут», например, придумали у Князя дома, включив в один комбик две гитары и микрофон. Тот самый комбик, с флэнжером!
6. В детском садике, напротив дома. Не помню, то ли моя мама пустила нас туда, то ли мама Горшка. Но это было недолго, потому что играть там было сложно из-за чудовищного эха.
7. Эрмитаж. Целая эпоха. Миллионная, 29.
8. Подвал у Кабана, ул. Симонова, 1.
9. Точка «Костя», Московский проспект, 104 (или 102?).
10. Падающая Башня. Реально закрытая по причине аварийного состояния башня в ДК им. Кирова. На схеме она с одной стороны полукруглая. Мы снимали за небольшие деньги последний этаж. Больше в Башне никого не было. Как следствие, мы могли играть как угодно громко, нас просто никто не слышал. Можно было выйти на крышу и любоваться прекрасной панорамой Питера или кораблями на рейде. Вообще, творить там можно было все что угодно.
11. ДК Железнодорожников на Тамбовской, 63, у ДДТшников, за это мы купили им масляный обогреватель. Недолго. Там я снова встретил Иришку и угостил гигантским фундуком.
12. Сцена клуба «Старый дом», проспект Металлистов, 115. Довольно долгое время.
13. После закрытия клуба «Старый дом» репетировать нам стало совершенно негде, а заниматься этим мы любили. Съемные точки я, если честно, не очень любил, и мы их использовали только по необходимости. Точку хотелось свою, чтобы не просто приходить играть на несколько часов, а делать это, когда хочешь, и находиться, сколько потребуется. Но своя точка – это деньги. Аппаратура у нас уже кое-какая скопилась, но вот само помещение, да еще такое, чтобы нам подходило, найти оказалось не так легко. Тут дорого, там звукоизоляции нет, и нас, таких громких, не пускают. Засада. И тут нас снова выручила Иришка. Я сгонял в Калифорнию и привез оттуда 3000 долларов. На них мы и построили шикарную точку в Гостином Дворе, практически на Невском. Со звукоизоляцией и прочими радостями жизни.
86. Пацаны спрашивали
Во время общего послеконцертного гулянья в гостинице затаился я у себя в номере. Сижу, дорожные заметки из блокнота в комп перебиваю, дополняю, уточняю и расшифровываю. И тут распахивается дверь (а двери в номер ни я, ни Горшок обычно не закрывали), и вваливается Горшок. Видно, что уставший от веселья, но довольный и хитро улыбается.
– А, – удивленно так говорит, – Шура! А они там бухают с девками, н-н-надоели… А я э-э-э убежал! Текилы бутылку со стола прихватил и решил к тебе зайти.
Чача и Балу. Нашествие, 2000 год. Фото Е. Евсюкова.
