в голос засмеялся, его смех разлетелся по комнате, вызывая у меня легкое замешательство.
— Лучик! — выдохнул он, всё ещё смеясь. — Если я тебе кое-что расскажу, Влад завтра не выживет.
Я нахмурилась и приподнялась на локтях, пытаясь заглянуть ему в лицо.
— Не поняла? — переспросила я, насторожившись.
— Родная, — начал Саша, пытаясь подобрать слова и едва сдерживая улыбку. — Мой сын… как бы это помягче сказать… Вы часто с ним обо мне говорили?
— Ну… да, бывало, — я чуть пожала плечами, не понимая, к чему он ведёт.
— Понимаешь, — продолжил Саша, ухмыльнувшись. — Влад… очень старался, скажем так, подтолкнуть нас друг к другу. Ещё с самого начала.
— Что⁈ — я рассмеялась, потрясённая его словами. — Влад⁈
— Ага, — кивнул Саша, хитро прищурившись. — Он был первым, кто понял, что между нами что-то есть. Даже раньше, чем я сам. Помнишь, он мне ребро сломал?
— Да, ты говорил, что он меня защитить пытался.
— Лучик, он мне тогда такое сказал….
— Выкладывай, Александр Юрьевич!
— Я ему когда разбил лицо и зажал в хватке он сказал: «Папа, если не хочешь увидеть ее в моей постели — женись на ней!»
— ЧТО?
— Я настолько растерялся, что выпустил его. А он ударил. Так ударил, что у меня дыхание перехватило. И добавил: «Не будь идиотом, отец!» И все. А потом этот засранец сделал все, чтобы у меня в глазах от ревности темнело.
— Саша… ваша драка… вы же еще меня едва знали. Ты вообще со мной не разговаривал, Влад от силы слов десять сказал. Да, тот приступ у Влада многое поменял, но я для вас была совсем чужой…
— Ну да, конечно. Мышонок, как ты думаешь, сколько человек в этом мире могут меня послать безнаказанно? А уж как ты сверкала глазищами, когда этот придурок отдал твое место своей…. Хм… девушке. Думаю, Лучик, и Лена это поняла… тогда. Она хорошо знала меня, видела…. А ты была настолько великолепна, что даже дыхание перехватывало.
— Я вас тогда ненавидела.
— Знаю. А мы тебя любили. Оба. Влад ушел с дороги, потому что… потому что любит нас обоих. И теперь я вижу, что его влюбленность в тебя перешла в искреннюю любовь, но не ту, которой я так боялся. Теперь это любовь старшего брата к сестре. Ну и Алла ему прописала…. Разложила по полочкам, так сказать. Она умеет быть убедительной.
— Ооо, я в курсе! Лена хорошо меня просветила о манипуляциях этой хитрой лисицы! И знаешь, Саш, она ведь даже не отнекивалась! Так что шансов у меня…. похоже не было. Вы обложили меня со всех сторон.
— Ну, — Саша погладил меня по плечу, — жизни ты нам не облегчала. Лучик, а что ты сделала, чем так вызверила Лену? — Саша чуть прищурил глаза.
Я невинно улыбнулась.
— Скажем так, любимый… — начала я, чувствуя, как внутри расползается озорство. — Я решила поделиться с ней… косметикой. Но, видимо, она моего порыва не оценила.
Саша приподнял бровь, явно почувствовав, что за моей историей что-то скрывается.
— Косметикой? — переспросил он, недоверчиво.
Я лишь пожала плечами, стараясь выглядеть как можно более невинной.
— Никогда мне не расскажешь, да? — Саша наклонился ближе, усмехаясь. — Что-то подсказывает, что это было не просто «косметика».
— Скажем так, Саш, — я снова поцеловала его, — я тогда этого не очень понимала, но, похоже, уже влюблялась в тебя. Этого хватит?
Саша слегка приподнял бровь, но в его глазах зажглась тёплая усмешка.
— Влюблялась, да? — протянул он, слегка касаясь губами моих губ.
— А теперь ты скажи мне, — чуть закусив губу, спросила я, — когда ты перенес меня к себе на диван…. Было ли что-то еще, о чем мне стоит знать?
Он покраснел до корней волос.
— Не понимаю, о чем ты.
— А по-моему, прекрасно понимаешь! Саша… ответь мне!
Саша покраснел ещё больше, явно смутившись. Он отвёл взгляд, но всё же не мог удержать лёгкую улыбку на губах.
— Ты что-то…. помнишь?
— Нет. Это был сон… странный, но очень волнующий. А утром ты первый раз назвал меня по имени, так, как зовешь только ты. И мне показалось, не тогда, позже, что…
— Скажем так, мышка, — он вернул мне мои слова, — я уже тогда любил тебя, и устоять было сложно. Этого достаточно?
— Более чем, любимый, более чем.
Он притянул меня ближе, обняв крепче, и я почувствовала, как всё внутри заполнилось этим тихим моментом. Всё, что было до этого — игры, ревность, недопонимания — всё это стало казаться неважным. Было только это мгновение, и мы.
32
Лёгкий тёплый весенний ветерок растрепал мои волосы, засыпав их цветами сирени. Я подняла голову, чувствуя, как мягкие лепестки касаются щёк, словно природа сама нежно обнимала меня в этот момент. Аромат сирени окутывал всё вокруг, смешиваясь с запахом свежести весны, и этот сладкий, тёплый воздух кружил голову, наполняя сердце любовью и тревогой.
Саша подошёл ближе, его рука коснулась моей, и я почувствовала, как внутри разливается тепло, сродни самому весеннему солнцу. Всё казалось таким правильным, таким естественным в этот момент.
— Готова, Лучик? — тихо спросил он, когда мы подошли к небольшому дому в конце улицы на окраине Красновишерска.
— Не уверена, Саш… — честно призналась я, но понимала, что должна сделать то, ради чего мы прилетели сюда.
— Тогда идем, — он первый потянул меня к калитке.
Я с трудом открыла её, чувствуя, как воспоминания нахлынули, наполняя сердце тяжестью и смятением. Дом, который когда-то был для меня родным, теперь казался чужим, полным призраков прошлого. Но Саша был рядом, его спокойствие и решимость давали мне силы, чтобы идти дальше, несмотря на страх и боль.
Мария, соседка, ухаживающая за отцом, вышла на крыльцо и удивленно подняла на меня глаза — я не была дома почти 9 месяцев.
Я чувствовала, как её взгляд скользнул по мне, а затем задержался на Саше, стоящем рядом.
— Зара? — удивлённо
