в траву, но тут послышался треск, напоминающий статическое электричество и тело скрючил резкий болевой спазм. В одно мгновение я подумал, что это конец. Должно быть раскалённый железнодорожных костыль пробил мне грудь и, разворотив пол корпуса, вылетел из спины, разбрасывая дымящиеся ошмётки плоти.
Мышцы резко напряглись с такой силой, что запястья и ступни стало выворачивать каким-то неестественным образом, а шея скривилась на бок, будто её тянули за невидимый стальной тросик, пропущенный где-то под кожей. Челюсть нелепо открылась, щёки потянуло куда-то в стороны, а горло словно пережала невидимая металлическая рука. Пальцы непроизвольно сжались. Указательный соскользнул с автоматной скобы и силой вжал спусковой крючок. Калашников затрещал, выпуская под ноги остатки магазина. Я рухнул как подкошенный, не в силах управлять собственным телом.
Спустя несколько мгновений, заполненных болевыми спазмами и треском собственных костей, я понял, что это был вовсе не красный трассер. Кажется, убивать меня вовсе не собирались. Всё это больше смахивало на удар гигантским шокером.
Я валялся в траве как подрубленное дерево. Спазмы были по мышцам, заставляя тело выгибаться в разные стороны с ужасной силой. Кости и суставы гудели так, словно на них давили гидравлическим прессом. От боли хотелось орать благим матом, но вместо этого из сдавленного горла вырывалось лишь неровное шипение, сопровождаемое облаком пара, растворяющегося в ночном воздухе. Внутри назревало чудовищное давление и мне казалось, что ещё чуть-чуть и лицо раздует так же, как фильме «Вспомнить всё».
Очередной спазм выгнул спину и ноги так, что я почти встал на мостик без помощи рук. Непроглядную черноту неба отрезала белёсая пелена яркого света прожектора, из-за которой туманная дымка стала похожа на разлитое молоко. Верхушки мокрой травы искрились множеством капель. Сквозь скрежет зубов и сдавленное сопение я услышал противный гул механизмов и мимо пронеслось что-то массивное. Очевидно, это был кровохлёб, но я даже не смог об этом подумать, испытывая ужасную боль.
В поле зрения возникла фигура Копыто. На какое-то мгновение мне показалось что он словно поднялся из травы, подобно какому-то магическому существу, широко раскинув руки в стороны и вовсе не используя при этом ноги. Но в следующий миг за его спиной, словно материализовавшись из воздуха, возникла огромная механизированная обезьяна, опутанная множеством шлангов и механизмов. Существо держало сержанта на вытянутых руках, словно он был лёгкой пушинкой.
В лучах света возникла ещё одна фигура. Если бы не мелкие спазмы, вынудившие мышцы болезненно сжаться до почти каменного состояния, я бы удивился. Это точно был человек. Может быть с меня ростом, или чуть ниже. В любом случае, на фоне мощного кровохлёба он выглядел весьма прозаически. На голову неизвестного был накинут серый капюшон, а за спиной болтался длинный плащ. На плечах, руках и бёдрах виднелись элементы какой-то фантастической брони, чем-то напоминающей рыцарский доспех. Одной рукой он держал вскинутое вверх компактное оружие, размером чуть короче автомата Калашникова, только с массивным толстым стволом, словно состоящим из двух, рассечённых вдоль, половинок. Я хоть и практически ничего не соображал, но был уверен, что это именно он поливал нас красными трассерами.
Неизвестный подскочил к дёргающемуся сержанту и свободной рукой вцепился тому в шею. Мне показалось что он хочет задушить его, но на самом деле он быстро извлёк из-под одежды вояки болтающийся на шее медальон. Секунду подержав побрякушку на раскрытой ладони он пренебрежительно откинул её назад и махнул рукой кровохлёбу.
Лицо сержанта перекосила обречённая ухмылка и, судя по артикуляции, он обложил неизвестного матом. В следующую секунду из-за спины гиганта вырвались, неистово мечущиеся щупальца, и вонзились в Копыто. Белёсая туманная пелена превратилась в сплошное ярко-алое пятно кровяной взвеси, мгновенно окутавшей тела вояки и монстра. Я только и успел подумать, что сержант Копытов просил Седого присмотреть за сыном...
Острая боль дополнилась чувством глубокого стыда и отчаянья. Мы, и я, в частности, снова оказались абсолютно бесполезными. Какая-то одна секунда бездействия и всё, что мы пытались сделать утрачивало всякий смысл. Миг, и тех, кому мы должны были помочь, уже не было в живых...
Неизвестная фигура в фантастической броне повернулась и стала стремительно приближаться. В это же мгновение две огромных ручищи вцепились в одеревеневшие плечи и с лёгкостью подняли меня в воздух. В одну секунду промокшие кроссовки взмыли над верхушками травы, а потом медленно опустились на место. Огромные когтистые пальцы, очень похожие на пальцы человека, только если бы каждый из них оказался толщиной с сардельку, плотно держали за плечи, а когти впивались в дешёвый материал обдергайки.
Неизвестный мужчина ткнул пальцем в экран небольшого прибора, закреплённого на руке, сжимающей оружие и в эту же секунду мерзкий спазм, сковывающий тело, внезапно исчез. В глазах резко потемнело и я невольно обмяк. Послышался резкий звук, будто рядом включился пылесос, и только спустя мгновения я осознал, что это мой собственный вдох. Мутная пелена тут же сменилась плывущими красноватым пятнами и искорками, вспыхивающими на фоне залитой светом травы.
Пока я с шумом насыщал опустевшие лёгкие кислородом, загадочный стрелок приблизился вплотную и резким движением отогнул ворот кофты. Пальцы мерзко заскребли по коже, и он выхватил медальон. Я мало чего соображал, но вот лицо разглядел хорошо.
Это действительно был человек. Взрослый мужчина, лет сорока. На глаза был надвинут какой-то прибор, похожий на плоский металлический ободок, со множеством мелких датчиков и камер. Тонкие, плотно сжатые губы, нетерпеливо подрагивали, словно он собирался что-то сказать. Грубая тёмная щетина усов и бороды была обильно украшена сединой. Вместо левой скулы поблёскивала металлическая пластина и я не мог понять, является ли она накладкой на кожу, или заменяет собой большую её часть.
— Не может быть, это они... — громко протянул незнакомец, вращая в дрожащих пальцах медальон.
Я не видел его глаз, но был уверен, что всё его внимание сосредоточенно именно на побрякушке.
— Как? Как такое возможно, чтобы он был у какого-то дохляка?
Я почему-то был уверен, что голос стрелка будет звучать как-то зловеще. С хрипотой или каким-нибудь придыханием. Но это было не так. Это был обычный низкий мужской голос. Разве что говорил он так, словно сам не верил своим глазам.
— Где остальные? — спросил он, пересиливая шум турбины
Часть 39
Я ничего не ответил лишь чуть-чуть покрутив головой, пытаясь окинуть происходящее отупевшим взглядом. Тело не слушалось. После того как мерзкий спазм
