сегодня Хьюго был собран и сконцентрирован. Взор его серых глаз был ясен и тих. И отчего-то именно из-за этого спокойствия, Хьюго Хармус сейчас был смертельно страшен, потому что абсолютно непонятен консунтам. Все напряглись. Чувствовалось, что Хозяин в эту самую минуту делает самый серьёзный и важный выбор в своей жизни. Выбор, от которого зависел и их мир.
— Ремесленники собрались почти все, — сказал Хьюго в абсолютной тишине, ни на кого не глядя, — те ауксилы и, что самое важное, толы, которые остались на Земле, находятся у них. В своё время я ставил перед вами задачу найти способы и средства пробить туманную стену в Визидарию. Но вы с ней не справились. И преграда до сих пор не даёт нам попасть в основную часть долины…
Тут Хьюго сделал паузу, и на его щеках выступили нервные пятна. Он вспомнил недавние размышления на башне. Неожиданно для консунтов, Хьюго прошептал:
— Вы не представляете, как я скучаю по Медикату…
Хозяин вцепился в край стола так, что костяшки его пальцев побелели:
— Что они сделали с ним? — его голос был тих и страшен, — с ним и с моей любимой долиной?
— Но, Хозяин, — робко заговорил Тим, — мы старались… но тех ауксилов, которые есть у нас, явно не хватает, чтобы создать нечто существенное, что пробило бы стену. Ведь мы даже не можем понять, как она действует, туманная стена же неосязаема. Толов почти нет, ауксилы по большей части бесполезные.
— Ты прав, — спокойно согласился Хьюго с Тимом, и от непривычной реакции парень вжал голову в плечи.
А Хозяин окинул взглядом стены своего кабинета. Здесь и в соседней комнате, куда ни посмотри, были полки, забитые разными предметами: ауксилами, которые когда-то они собрали по разрушенным домам и окрестным фермам. И неработающими волшебными палочками — здесь их были целые горы — поломанных и целых, но совершенно бесполезных.
После роковой ошибки в Ужасной битве, когда Хьюго не ожидал, что получит быстрый и мощный отпор от мирных и, по большей части глупых визидаров, он остался без того, о чём страстно мечтал. Хьюго рассчитывал, что внезапно напав и обезоружив самых опасных и сильных из ремесленников, он тут же приобретёт влияние над всей долиной, захватит мастерские и объявит себя единственной властью. В его воле и подчинении было бы всё. Все многочисленные толы и ауксилы.
— Да уж, инструментов у нас немного, — опять вздохнул Хозяин.
И даже те ауксилы, что он сейчас лицезрел, собирались по крупицам! Сначала консунты бесконечно злили его, принося всякий хлам — всё, что им казалось необычным, они тащили сюда, и мастерская быстро заполнилась горами рухляди. Чего здесь только не было! В одну кучу было свалено: странные стулья, ночные горшки, необычные лампы, вставные челюсти, чучело лебедя, тумбочки, шкафы… Все находки, которые консунтов удивили в домах визидаров, оказывались здесь. А толку от них не оказывалось никакого…
У Хьюго уходило немыслимое количество сил и времени объяснить консунтам простые вещи: что ауксилы не всегда выглядят странно, как раз чаще всего они похожи на обычные предметы, только на них всегда где-то стоит печать визидаров. И, если предмет рассмотреть повнимательнее, обычно находилась коротенькая инструкция или заклинание, которое его заводило. Но постепенно тупые консунты разобрались, и дело пошло. Они проверили каждый дом в разрушенном городе Чудотворцев, прошерстили всю округу в поисках ауксилов до невидимых границ, которые они тщетно пытались разрушить.
Хозяин опять оглядел полки.
— Эти ауксилы — барахло. Куча совершенно ненужных вещей, — сказал он, подойдя к ближайшему шкафу, — бесполезной дребедени вроде вот этой неразливающейся кружки… Цветок в горшке, который не надо поливать…Вечный колокольчик — на кой нам вечный колокольчик, который трезвонит каждый час? Тупой ауксил.
И как назло, именно в эту минуту колокольчик приподнялся в воздухе и издевательски затрепыхал, издавая мелодичный звон. Хьюго накрыл его ладонью.
— Разные бывают ситуации. Зачем-то он кому-то был ну… — сказал профессор, но Хьюго остановил его одним взглядом.
— Но я знаю, что ответ где-то рядом, — продолжил Хозяин, — и вы должны его найти. У нас один счастливый шанс. Добыча сама идёт к нам в руки. Вам нужно придумать ловушку. Чтобы с ремесленниками было покончено раз и навсегда. В долину они войдут только здесь, ибо в Визидарию можно попасть лишь через город Чудотворцев. Вы поняли? С этой минуты не есть, не спать, работать, придумывая план.
Все молчали. Хьюго подошёл к Малышу, взял его за нос и приблизил к себе.
— Вы поняли?! — повторил он в лоб Малышу. Тот замычал от ужаса, хотя был раза в два крупнее Хозяина.
— Да, — пугливо раздалось со всех сторон.
— Тогда вон отсюда. За работу! — отпихнул Хьюго консунта и вышел из кабинета.
«Да, бесконечно мало толов, — думал он, идя по коридору, — и даже тот, который должен быть моим по праву — перстень Воли Сирии Хармус…где он?! Он так его и не нашёл, хотя единолично по камешкам разобрал то, что осталось от покоев матери.
Хьюго зашёл в комнату Алаун, но её там не было. Слуги сказали, что она ушла на кухню пить чай.
«Какие у неё всё же плебейские манеры, почему её вечно тянет к слугам?» — раздосадовано подумал Хьюго.
Но на кухню за Алаун не пошёл — свернул в зал.
А у девушки было отличное настроение. Она в последние дни часто напевала и была необычайно весела. Вот и сейчас, Алаун сидела на кухне и, глядя в чашку, сама себе улыбалась. Вокруг сновали поварихи, а Алаун заварила себе Чай Чувств и любовалась им.
Чай Чувств был одним из бесполезных ауксилов, которые Хьюго терпеть не мог. Такие вещи его раздражали. Завариваешь его, и чаинки, покружившись, складываются на дне чашки в любовные признания. Хьюго велел выкинуть этот чай, как только увидел. Но Алаун Чай Чувств сохранила, и вот теперь с удовольствием пила. Смотрела на дно чашки и ждала глупые надписи. Вот чаинки покружили и сложились в слова: «Скоро тебя ждёт свидание с возлюбленным». Алаун, конечно же знала, что это простой фокус — чай всегда выдавал, общие фразы, которые хотела бы увидеть каждая девушка, но заулыбалась.
А растревоженный воспоминаниями Хьюго, психовал в зале. Ему вдруг стало здесь тесно. В этом подземелье, в этой жизни. Не такая она у него должна была быть. Он ходил по залу кругами, раздражаясь всё больше. Разве он должен был сейчас прятаться, как крыса в подвале?! В этих пыльных портьерах, дышать спёртым воздухом комнат, которые больше похожи на казиматы. За что это
