— Если «Рысь» проиграет сражение, — закончил своютираду Император, — мы проиграем войну.
Слова монарха потрясли даже Оксам. Воспитание, полученное вдетстве, образы из сказок и песен — мысль о том, что Империя может проигратьвойну, никак не желала сочетаться со всем этим. Но Император Восьмидесяти Мировговорил именно об этом. Шутить он не мог. В конце концов, он победил смерть.
На миг эмоции, заполонившие палату заседаний, чуть непогубили Нару. Она инстинктивно потянулась к лечебному браслету, но заставиласебя не прибегать к помощи лекарства. Она должна была сохранять максимальнуючувствительность. Но все же до конца совладать со страхом она не смогла.
— Что мы должны предпринять? — спросил сенаторХендерс. Нара отлично видела, что этот вопрос у него был заготовлен, так же каки предложение о столетнем вето. Хендерс уже знал, каков будет ответ Императора.
— Мы должны подготовиться к уничтожению гигантскогоразума.
У Оксам по спине побежали мурашки.
— Каким образом, ваше величество? — спросила она.
— Мы должны быть готовы к любым жертвам.
— Сир, — умоляюще проговорила Оксам, — что выпредлагаете?
— Мы должны убить разум, — равнодушно отозвался они устремил взгляд на мертвого генерала.
Старик-воин запрокинул голову и обвел остальных взглядом.Его землистое лицо слегка поблескивало — казалось, оно покрыто испариной.
— Сначала мы отключим систему защиты атомных станций наЛегисе. Потом подвергнем детонации в воздухе, на высоте в двести километров,четыреста боеголовок мощностью до сотни мегатонн, прямо над густонаселеннымитерриториями, центрами управления и базами данных.
— Ядерное оружие? — не веря своим ушам,переспросила Нара. — Против своего народа?
— Уровень грязной радиации будет невысоким. Главноедействие произведут электромагнитные волны.
Слово взяла адмирал.
— Все неэкранированные машины на планете выйдут изстроя. Все отдельные, автономные компоненты инфраструктуры будут уничтожены.Все телефоны, бытовая электронная аппаратура, компьютеры перестанут работать.
— И все аэромобили рухнут на землю, — горячовозразила Нара Оксам. — Откажут все имплантированные медицинскиеустройства.
Адмирал покачала головой.
— До взрыва будет объявлена стандартная боевая тревогав связи с нападением с воздуха. Аэромобили приземлятся, медики будутподготовлены.
Оксам не без труда взяла себя в руки и попыталась уловитьреакцию членов совета на эти предложения. В разуме у советников воцарился сущийхаос. Речь Императора, в которой он столь красочно расписал намерения риксов,возродила старые страхи, но никакие страхи не могли сравниться с боязньюядерного оружия. Советники пребывали примерно в том состоянии, в какомпребывают беззащитные зверьки, взятые в кольцо свирепыми хищниками.
— Главные энергетические станции экранированы отвоздействия электромагнитных импульсов, — продолжал генерал. — Но онибудут намеренно отключены. Подстанции, работающие за счет природных ресурсов,будут уничтожены с помощью обычных взрывчатых веществ. Другие защищенныеучреждения, типа больниц и приютов, должны быть сохранены в рабочем состоянии.
Оксам покачала головой. Оказавшись в полной изоляции,больница могла бы проработать несколько дней, но при том, что мир вокруг будетрушиться, окажутся исключены сторонние консультации специалистов, не будетфункционировать служба неотложной помощи и вскоре иссякнут запасы медикаментов.
Слово взяла Акс Минк.
— Быть может, в первое время жертв будет не слишкоммного, но ведь мы должны подумать о том, что произойдет с течением времени. Навосстановление инфраструктуры могут уйти месяцы, а за эти месяцы миллионы людейбудут погибать от недоедания и недостатка медицинской помощи. Большая частьнаселения Легиса сосредоточена в северном полушарии, а там очень скоро настанетзима.
— Мы полностью проанализировали ситуацию, советникМинк. — Мертвый генерал взглянул на Императора. Тот кивнул. — Понашим подсчетам, погибнет приблизительно сто миллионов человек.
В ушах у Нары Оксам загудело. Такой пугающий гул, подобныйзавыванию смерча, она слышала в звуках города, когда пробуждалась послехолодного сна. Неприкрытый ужас, овладевший советниками, ворвался в еесознание, к нему присоединилась жажда войны, царившая в столице. Ярче, чемобычно, перед взором Нары Оксам предстал лик воюющей Империи: страстное желаниемести, мечты о добыче, непредсказуемые смещения в ветвях власти из-заобразования новых альянсов.
На миг Нара Оксам очутилась в полном одиночестве, сталаЧокнутой Сенаторшей, утонувшей в волнах воплей, издаваемых коллективным разумомгорода.
И тут ее окатило спасительной, прохладной волной апатии.Оксам опустила глаза. Ее изумлению не было предела: пальцы крепко сжималибраслет. Оказывается, она рефлекторно ввела себе дозу лекарства и потому неупала на пол, не начала кричать и биться в конвульсиях.
Она заставила себя дышать глубже, отерла пот со лба исдержала подступившую тошноту.
— Это станет демонстрацией нашей истинной силы, —сказал Император. — Это покажет, что мы скорее погибнем, нежели смиримся свластью риксов. Мы ничего им не отдадим. И больше они никогда не усомнятся внашей решимости.
— Мы сами, своими руками, погубим сто миллионовчеловек? — ошеломленно произнес сенатор-экспансионист. — Разве это неболее сильный удар по моральному духу, чем могли бы нанести риксы?
— А мы скажем, что риксы все это и сделали, —хладнокровно заявил генерал.
Оксам опустила голову. Конечно, именно поэтому они ипредложили столетнее вето. Она сильно сомневалась, что и по прошествии ста леткто-нибудь узнает о том, что они натворили.
— Все будет выглядеть как очередной риксский террор дляустрашения Империи, — добавил Император. — Одним ударом будетпоражено множество стратегических объектов.
— Предлагаю принять предложение без возражений, —изрек сенатор Хендерс.
Сенатор Оксам подняла голову. У нее не оставалось времени нина раздумья, ни на расчеты. Но сейчас, когда в ее распоряжении были считанныесекунды, сделать выбор оказалось легко и просто.
— Возражаю, — сказала она. — Предлагаюпроголосовать.
Облегчение. Даже притом, что теперь ее эмпатическаячувствительность притупилась, Оксам прочла это чувство в глазах живых членовсовета. Они обрадовались тому, что хоть кто-то высказался против планаИмператора.
И еще они обрадовались тому, что это сделала она, а некто-то из них.
Император холодно посмотрел на Оксам. Теперь ей трудно былоопределить по его лицу, о чем он думает. Его землистое молодое лицо было стольже непроницаемым, как ночное небо. Но Нара понимала, что в один прекрасный деньей придется поплатиться за свое деяние. Нара Оксам оскорбила Императора.
