Ортопедическое отделение находилось в новом здании больницы на втором этаже; подойдя к палате Джо, я накинула халат и открыла дверь. У кровати сидела пара, и я подошла к ним. Голова Джо была забинтована, нога висела на растяжке, но она была в сознании и сразу остановила взгляд на мне.
– Мистер и миссис Сандерс? – спросила я. – Меня зовут доктор Скарпетта.
Если мое имя им о чем-то говорило, они не подали виду, но мистер Сандерс вежливо встал и пожал мне руку.
– Рад познакомиться, – сказал он.
Он был совсем не таким, как я представляла. После рассказов Джо о строгих принципах своих родителей я ожидала увидеть суровые лица и глаза, критически оценивающие все вокруг. Но мистер и миссис Сандерс были полными, старомодно одетыми и совсем не пугающими. Они были очень вежливыми, даже застенчивыми. Джо не отрывала от меня глаз, и ее взгляд молил о помощи.
– Вы не будете возражать, если я поговорю с пациенткой наедине? – произнесла я.
– Хорошо, – ответил мистер Сандерс. – Джо, делай то, что скажет доктор, – уныло обратился он к дочери.
Сандерсы вышли, и в тот же момент, когда за ними закрылась дверь, глаза Джо наполнились слезами. Я наклонилась и поцеловала ее в щеку.
– Мы так за тебя волновались.
– Как Люси? – прошептала она всхлипывая. По ее щекам текли слезы.
Я положила салфетки в руку, к которой вели трубки от капельницы.
– Не знаю. Не знаю, где она, Джо. Твои родители сказали, ты не хочешь ее видеть, и...
Джо энергично закачала головой.
– Я так и знала, что они это сделают, – проговорила она угрюмо. – Так и знала. Мне они сказали, это она не хочет меня видеть. Якобы Люси слишком расстроена из-за того, что произошло. Я им не поверила. Понимала, она никогда такого не сделает. Но они прогнали Люси, и теперь ее нет. И может быть, она поверила родителям.
– Она винит себя за случившееся с тобой, – произнесла я. – Вполне вероятно, что это она выпустила пулю, которая попала тебе в ногу.
– Прошу вас, приведите ее ко мне. Пожалуйста.
– Ты знаешь, где она может быть? – спросила я. – Куда может поехать, когда слишком расстроена? Может, обратно в Майами?
– Уверена, что она туда не поедет.
Я села на стул у кровати и измученно вздохнула.
– Может быть, в гостиницу? – продолжала задавать вопросы я. – К подруге?
– Возможно, в Нью-Йорк, – сказала Джо. – В Гринич-Виллидж есть один бар... "Рубифрут".
– Думаешь, она уехала в Нью-Йорк? – не поверила я, ужаснувшись.
– Хозяйку зовут Энн, она бывший коп. – Голос Джо задрожал. – Я не знаю. Не знаю. Люси пугает меня, если вот так неожиданно уезжает. Когда она в таком состоянии, то не может нормально мыслить.
– Знаю. А учитывая все, что происходит, она вряд ли может здраво рассуждать. Джо, ты выпишешься отсюда через пару дней, если будешь хорошо себя вести, – сказала я с улыбкой. – Куда отправишься?
– Я не хочу возвращаться домой. Вы ведь найдете Люси, правда?
– Хочешь остаться со мной? – спросила я.
– Мои родители не такие плохие люди, – пробормотала она сонно, потому что начинал действовать морфин. – Они просто не понимают. Думают... Что плохого?..
– Ничего, – ответила я. – В любви не бывает ничего плохого. Я вышла из палаты, когда Джо стала засыпать.
Ее родители стояли за дверью. Оба выглядели измученными и печальными.
– Как она? – спросил мистер Сандерс.
– Не слишком хорошо.
Миссис Сандерс заплакала.
– У вас есть право на собственные убеждения, – сказала я. – Но препятствовать Люси и Джо видеться друг с другом не самая полезная вещь для вашей дочери. Страх и угнетенное состояние мешают ей выздороветь. Сейчас нужно поддерживать ее жажду к жизни.
Родители Джо молчали.
– Я – тетка Люси.
– Ведь наша дочь уже вернулась к жизни, – наконец произнес мистер Сандерс. – Мы не можем ей запретить видеться с тем, с кем она хочет. Мы просто старались помочь ей.
– Джо это понимает, – покачала головой я. – И любит вас за это.
Они не попрощались со мной, но смотрели вслед, когда я села в лифт. Как только я приехала домой, тут же позвонила в "Рубифрут" и попросила к телефону Энн, в то время как из трубки доносились громкие голоса и звуки оркестра.
– Она не слишком хорошо себя чувствует, – сказала Энн, и я поняла, что она имеет в виду.
– Вы о ней позаботитесь?
– Уже забочусь. Не кладите трубку. Я сейчас ее позову.
– Я виделась с Джо, – сообщила я Люси, когда она подошла к телефону.
– Да? – По одному этому слову стало понятно, что она пьяна.
– Люси!
– Сейчас я не хочу с тобой разговаривать, – ответила она.
– Джо тебя любит. Возвращайся домой.
– И что я буду делать?
– Мы привезем ее из больницы ко мне, и ты будешь за ней ухаживать. Вот что ты будешь делать.
Мне едва удалось заснуть. В два часа ночи я встала и пошла на кухню, чтобы приготовить чашку фруктового чая. Все еще шел сильный дождь, вода стекала с крыши во внутренний дворик. Я никак не могла согреться. Думала об образцах ДНК, волосках и фотографиях следов укусов, запертых в моем чемоданчике, и почти физически ощущала убийцу в своем доме.
Чувствовала присутствие этого человека, как будто его частички излучали зло. Я подумала о чудовищном парадоксе. Во Францию меня пригласил Интерпол, но после всего, что там произошло, единственной законной уликой оставалась бутылочка из-под лекарства с водой, которую я набрала в Сене.
В три часа утра я сидела в постели, в очередной раз переписывая письмо к Телли. Все слова звучали фальшиво. Я была испугана тем, как сильно по нему скучала и какую боль причинила. Теперь он отыгрывался, и я это заслужила.
Я скомкала еще один лист бумаги и взглянула на телефон. Посчитала время в Лионе и вообразила Телли за рабочим столом в одном из его дорогих костюмов. Представила, как он разговаривает по телефону или сидит на совещании, а может быть, провожает кого-то домой, даже не думая обо мне. Вспомнила его мускулистое тело, гладкую кожу и спросила себя, где он научился быть таким искусным любовником.
Я поехала на работу. Когда во Франции было почти два, я решила позвонить в Интерпол.
– Бонжур, хеллоу...
– Попросите Джея Телли, – произнесла я.
Меня переключили на другой номер.
– Отдел по контролю за торговлей оружием, – ответил мужской голос.
